120 тысяч лье под водой

Двадцать тысяч лье под водой

Кругосветное путешествие в морских глубинах

1. ПЛАВАЮЩИЙ РИФ

1866 год ознаменовался удивительным происшествием, которое, вероятно, еще многим памятно. Не говоря уже о том, что слухи, ходившие в связи с необъяснимым явлением, о котором идет речь, волновали жителей приморских городов и континентов, они еще сеяли тревогу и среди моряков. Купцы, судовладельцы, капитаны судов, Шкиперы как в Европе, так и в Америке, моряки военного флота всех стран, даже правительства различных государств Старого и Нового Света были озабочены событием, не поддающимся объяснению.

Дело в том, что с некоторого времени многие корабли стали встречать в море какой-то длинный, фосфоресцирующий, веретенообразный предмет, далеко превосходивший кита как размерами, так и быстротой передвижения.

Записи, сделанные в бортовых журналах разных судов, удивительно схожи в описании внешнего вида загадочного существа или предмета, неслыханной скорости и силы его движений, а также особенностей его поведения. Если это было китообразное, то, судя по описаниям, оно превосходило величиной всех доныне известных в науке представителей этого отряда. Ни Кювье, ни Ласепед, ни Дюмериль, ни Катрфаж не поверили бы в существование такого феномена, не увидав его собственными глазами, вернее глазами ученых.

Оставляя без внимания чересчур осторожные оценки, по которым в пресловутом существе было не более двухсот футов длины, отвергая явные преувеличения, по которым оно рисовалось каким-то гигантом, — в ширину одна миля, в длину три мили! — все же надо было допустить, придерживаясь золотой середины, что диковинный зверь, если только он существует, в значительной степени превосходит размеры, установленные современными зоологами.

По свойственной человеку склонности верить во всякие чудеса легко понять, как взволновало умы это необычное явление. Некоторые попытались было отнести всю эту историю в область пустых слухов, но напрасно!

Животное все же существовало; этот факт не подлежал ни малейшему сомнению.

Двадцатого июля 1866 года судно «Гавернор-Хигинсон» пароходной компании «Калькутта энд Бернах» встретило огромную плавучую массу в пяти милях от восточных берегов Австралии. Капитан Бэкер решил сперва, что он обнаружил не занесенный на карты риф; он принялся было устанавливать его координаты, но тут из недр этой темной массы вдруг вырвались два водяных столба и со свистом взлетели в воздух футов на полтораста. Что за причина? Подводный риф, подверженный извержениям гейзеров? Или же просто-напросто какое-нибудь морское млекопитающее, которое выбрасывало из ноздрей вместе с воздухом фонтаны воды?

Двадцать третьего июля того же года подобное явление наблюдалось в водах Тихого океана с парохода «Кристобал-Колон», принадлежащего Тихоокеанской Вест-Индской пароходной компании. Слыханное ли дело, чтобы какое-либо китообразное способно было передвигаться с такой сверхъестественной скоростью? В течение трех дней два парохода — «Гавернор-Хигинсон» и «Кристобал-Колон» — встретили его в двух точках земного шара, отстоящих одна от другой более чем на семьсот морских лье!

Пятнадцать дней спустя, в двух тысячах лье от вышеупомянутого места, пароходы «Гельвеция», Национальной пароходной компании, и «Шанон», пароходной компании «Рояль-Мэйл», шедшие контргалсом, встретившись в Атлантическом океане на пути между Америкой и Европой, обнаружили морское чудище под 42o15′ северной широты и 60o35′ долготы, к западу от Гринвичского меридиана. При совместном наблюдении установили на глаз, что в длину млекопитающее по меньшей мере достигает трехсот пятидесяти английских футов .

Источник

120 тысяч лье под водой

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 277 768
• КНИГИ 655 638
• СЕРИИ 25 098
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 612 343

Двадцать тысяч лье под водой

1866 год ознаменовался удивительным происшествием, которое, вероятно, еще многим памятно. Не говоря уже о том, что слухи, ходившие в связи с необъяснимым явлением, о котором идет речь, волновали жителей приморских городов и континентов, они еще сеяли тревогу и среди моряков. Купцы, судовладельцы, капитаны судов, шкиперы как в Европе, так и в Америке, моряки военного флота всех стран, даже правительства различных государств Старого и Нового Света были озабочены событием, не поддающимся объяснению.

Дело в том, что с некоторого времени многие корабли стали встречать в море какой-то длинный, фосфоресцирующий, веретенообразный предмет, далеко превосходивший кита как размерами, так и быстротой передвижения.

Записи, сделанные в бортовых журналах разных судов, удивительно схожи в описании внешнего вида загадочного существа или предмета, неслыханной скорости и силы его движений, а также особенностей его поведения. Если это было китообразное, то, судя по описаниям, оно превосходило величиной всех доныне известных в науке представителей этого отряда. Ни Кювье, ни Ласепед, ни Дюмериль, ни Катрфаж не поверили бы в существование такого феномена, не увидев его собственными глазами, вернее, глазами ученых.

Оставляя без внимания чересчур осторожные оценки, по которым в пресловутом существе было не более двухсот футов длины, отвергая явные преувеличения, по которым оно рисовалось каким-то гигантом – в ширину одна миля, в длину три мили! – все же надо было допустить, придерживаясь золотой середины, что диковинный зверь, если только он существует, в значительной степени превосходит размеры, установленные современными зоологами.

По свойственной человеку склонности верить во всякие чудеса легко понять, как взволновало умы это необычное явление. Некоторые пытались было отнести всю эту историю в область пустых слухов, но напрасно! Животное все же существовало; этот факт не подлежал ни малейшему сомнению.

Двадцатого июля 1866 года судно «Гавернор-Хигинсон» пароходной компании «Калькутта энд Бернах» встретило огромную плавучую массу в пяти милях от восточных берегов Австралии. Капитан Бэкер поначалу решил, что он обнаружил не занесенный на карты риф; он принялся было устанавливать его координаты, но тут из недр этой темной массы вдруг вырвалось два водяных столба и со свистом взлетели в воздух футов на полтораста. Что за причина? Подводный риф, подверженный извержениям гейзеров? Или же просто-напросто какое-нибудь морское млекопитающее, которое выбрасывало из ноздрей вместе с воздухом фонтаны воды?

Двадцать третьего июля того же года подобное явление наблюдалось в водах Тихого океана с парохода «Кристобал-Колон», принадлежащего Тихоокеанской Вест-Индской пароходной компании. Слыханное ли дело, чтобы какое-либо китообразное способно было передвигаться с такой сверхъестественной скоростью? В течение трех дней два парохода – «Гавернор-Хигинсон» и «Кристобал-Колон» – встретили его в двух точках земного шара, отстоящих одна от другой более чем на семьсот морских лье![1]

Пятнадцать дней спустя в двух тысячах лье от вышеупомянутого места пароходы «Гельвеция», Национальной пароходной компании, и «Шанон», пароходной компании «Рояль-Мэйл», шедшие контргалсом, встретившись в Атлантическом океане на пути между Америкой и Европой, обнаружили морское чудище под 42°15 северной широты и 60°35 долготы, к западу от Гринвичского меридиана. При совместном наблюдении установили на глаз, что в длину млекопитающее по меньшей мере достигает трехсот пятидесяти английских футов.[2] Они исходили из того расчета, что «Шанон» и «Гельвеция» были меньше животного, хотя оба имели по сто метров от форштевня до ахтерштевня. Самые громадные киты, что водятся в районе Алеутских островов, и те не превышали пятидесяти шести метров в длину, – если вообще достигали подобных размеров!

Эти донесения, поступившие одно вслед за другим, новые сообщения с борта трансатлантического парохода «Пэрер», столкновение чудовища с судном «Этна», акт, составленный офицерами французского фрегата «Нормандия», и обстоятельный отчет, поступивший от коммодора Фитц-Джеймса с борта «Лорд-Кляйда», – все это серьезно встревожило общественное мнение. В странах, легкомысленно настроенных, феномен служил неисчерпаемой темой шуток, но в странах положительных и практических, как Англия, Америка, Германия, им живо заинтересовались.

Во всех столицах морское чудовище вошло в моду: о нем пелись песенки в кафе, над ним издевались в газетах, его выводили на подмостках театров. Для газетных уток открылась оказия нести яйца всех цветов. Журналы принялись извлекать на свет всяких фантастических гигантов, начиная от белого кита, страшного «Моби Дика» арктических стран, до чудовищных осьминогов, которые в состоянии своими щупальцами опутать судно в пятьсот тонн водоизмещением и увлечь его в пучины океана. Извлекли из-под спуда старинные рукописи, труды Аристотеля и Плиния, допускавших существование морских чудовищ, норвежские рассказы епископа Понтопидана, сообщения Поля Геггеда и, наконец, донесения Харингтона, добропорядочность которого не подлежит сомнению, утверждавшего, что в 1857 году, находясь на борту «Кастиллана», он собственными глазами видел чудовищного морского змея, до того времени посещавшего только воды блаженной памяти «Конститюсьонель».

В ученых обществах и на страницах научных журналов поднялась нескончаемая полемическая возня между верующими и неверующими. Чудовищное животное послужило волнующей темой. Журналисты, поклонники науки, в борьбе со своими противниками, выезжавшими на остроумии, пролили в эту памятную эпопею потоки чернил; а некоторые из них даже пролили две-три капли крови, потому что из-за этого морского змея дело буквально доходило до схваток!

Шесть месяцев длилась эта война с переменным успехом. На серьезные научные статьи журналов Бразильского географического института, Берлинской королевской академии наук, Британской ассоциации, Смитсоновского института в Вашингтоне, на дискуссию солидных журналов «Индиан Аршипелаго», «Космоса» аббата Муаньо, «Миттейлугген» Петерманна, на научные заметки солидных французских и иностранных газет бульварная пресса отвечала неистощимыми насмешками. Пародируя изречение Линнея, приведенное кем-то из противников чудовища, журнальные остроумцы утверждали, что «природа не создает глупцов», и заклинали своих современников не оскорблять природу, приписывая ей создание неправдоподобных спрутов, морских змей, разных «Моби Диков», которые существуют-де только в расстроенном воображении моряков! Наконец, популярный сатирический журнал в лице известного писателя, ринувшегося на морское чудо, как новый Ипполит, нанес ему, при всеобщем смехе, последний удар пером юмориста. Остроумие победило науку.

В первые месяцы 1867 года вопрос о новоявленном чуде, казалось, был похоронен, и, по-видимому, ему не предстояло воскреснуть. Но тут новые факты стали известны публике. Дело шло уже не о разрешении интересной научной проблемы, но о серьезной действительной опасности. Вопрос принял новое освещение. Морское чудище превратилось в остров, скалу, риф, но риф блуждающий, неуловимый, загадочный!

Пятого марта 1867 года пароход «Моравиа», принадлежавший Монреальской океанской компании, под 27°30 широты и 72°15 долготы ударился на полном ходу о подводные скалы, не обозначенные ни на каких штурманских картах. Благодаря попутному ветру и машине в четыреста лошадиных сил пароход делал тринадцать узлов. Удар был настолько сильный, что, не обладай корпус судна исключительной прочностью, столкновение кончилось бы гибелью парохода и двухсот тридцати семи человек, считая команду и пассажиров, которых он вез из Канады.

Источник

Двадцать тысяч лье под водой — Жюль Верн

Пере­вод Игна­тия Петрова.

Источ­ник тек­ста: Верн Ж. 80000 кило­мет­ров под водой. — Кау­нас: Госу­дар­ствен­ное изда­тель­ство худо­же­ствен­ной лите­ра­туры Литов­ской ССР, 1951. — 419 с.

Часть первая

Глава первая. Движущийся риф

1866 год озна­ме­но­вался необы­чай­ными про­ис­ше­стви­ями, память о кото­рых, веро­ятно, и по сей день жива у мно­гих. Слухи об этих собы­тиях воз­бу­дили любо­пыт­ство среди насе­ле­ния кон­ти­нен­тов и взбу­до­ра­жили жите­лей пор­то­вых горо­дов; но осо­бенно встре­во­жили они моря­ков. Купцы, судо­вла­дельцы, капи­таны, шки­перы, воен­ные моряки, даже пра­ви­тель­ства ряда госу­дарств Ста­рого и Нового Света – все были чрез­вы­чайно заин­те­ре­со­ваны одним фено­ме­ном [1] .

В тот год несколько кораб­лей повстре­чали в море какой-то длин­ный, вере­те­но­об­раз­ный пред­мет; раз­ме­рами и быст­ро­той пере­дви­же­ний он зна­чи­тельно пре­вос­хо­дил кита; ино­гда Он излу­чал яркий свет.

Записи в бор­то­вых жур­на­лах раз­ных кораб­лей мало раз­ни­лись при опи­са­нии внеш­но­сти этого пред­мета или суще­ства и еди­но­гласно отме­чали неслы­хан­ную быст­роту его пере­дви­же­ния. Пред­по­ла­гали, что это кит. Однако ни одна из извест­ных науке раз­но­вид­но­стей китов не дости­гала таких раз­ме­ров. Ни Кювье, ни Ласе­пед, ни Дюме­риль, ни Катр­фаж [2] не пове­рили бы в суще­ство­ва­ние такого чудо­вища, пока не уви­дели бы его соб­ствен­ными глазами.

Неко­то­рые оче­видцы опре­де­ляли его длину в две­сти англий­ских футов [3] и это было явное пре­умень­ше­ние; зато дру­гие наде­лили его дли­ной в три мили при ширине в одну милю, что пред­став­ляло бес­спор­ное пре­уве­ли­че­ние. Несмотря на эти про­ти­во­ре­чия, под­водя итоги мно­го­чис­лен­ным сооб­ще­ниям, можно было смело заявить, что это суще­ство, если только оно суще­ствует в дей­стви­тель­но­сти, несрав­ненно больше всех извест­ных зоо­ло­гам живот­ных. А между тем нельзя было сомне­ваться в его суще­ство­ва­нии – этот факт был неоспоримым.

Есте­ственно, что при свой­ствен­ной чело­ве­че­ству склон­но­сти увле­каться загад­ками весь мир был до край­но­сти взвол­но­ван этими сообщениями.

20 июля 1866 года паро­ход “Губер­на­тор Хигин­сон”, при­над­ле­жа­щий Каль­кутт­скому паро­ход­ному обще­ству, встре­тил эту дви­жу­щу­юся массу невда­леке от восточ­ного берега Австралии.

Сперва капи­тан Бек­кер решил, что он обна­ру­жил неот­ме­чен­ный на карте риф и хотел было уже при­сту­пить к точ­ному опре­де­ле­нию его гео­гра­фи­че­ских коор­ди­нат [4] , как вдруг из недр стран­ного пред­мета вырва­лись два столба воды и со сви­стом взле­тели на пол­то­раста футов вверх. Если только это не было извер­же­нием под­вод­ного гей­зера [5] , “Губер­на­тор Хигин­сон”, оче­видно, наткнулся на какое-то неиз­вест­ное мор­ское мле­ко­пи­та­ю­щее, выбра­сы­ва­ю­щее из нозд­рей столбы воды, сме­шан­ной с паром.

23 июля 1866 года в Тихом оке­ане это стран­ное суще­ство заме­тили с палубы паро­хода “Хри­сто­фор Колумб”, при­над­ле­жа­щего Вест-Индскому и Тихо­оке­ан­скому паро­ход­ному обще­ству. Ясно было, что этот уди­ви­тель­ный кит дей­стви­тельно обла­дает спо­соб­но­стью пере­ме­щаться с чудо­вищ­ной ско­ро­стью, ибо на про­тя­же­нии трех дней “Губер­на­тор Хигин­сон” и “Хри­сто­фор Колумб” видали его в двух точ­ках зем­ного шара, отсто­я­щих одна от дру­гой на семь­сот мор­ских миль!

Через пят­на­дцать дней паро­ходы “Гель­ве­ция” Наци­о­наль­ной ком­па­нии и “Ханаан” ком­па­нии “Роял Мейл”, встре­тив­ши­еся в Атлан­ти­че­ском оке­ане между Аме­ри­кой и Евро­пой, обна­ру­жили “чудо­вище” под 42°15′ север­ной широты и 60°35′ запад­ной дол­готы (от Грин­вича). Капи­таны обоих паро­хо­дов опре­де­лили мини­маль­ную длину мле­ко­пи­та­ю­щего в три­ста пять­де­сят англий­ских футов. “Ханаан” и “Гель­ве­ция”, каж­дый раз­ме­ром в три­ста два­дцать пять футов от фор­штевня [6] до ахтер­ште­веня были меньше его. Между тем самые круп­ные киты, встре­чав­ши­еся в рай­оне Але­ут­ских ост­ро­вов, нико­гда не пре­вы­шали ста пят­на­дцати футов в длину.

Эти сооб­ще­ния и сле­до­вав­шие одно за дру­гим изве­стия о том, что транс­ат­лан­ти­че­ский паро­ход “Перейра” также наблю­дал чудо­вище, что корабль “Этна” столк­нулся с ним, нако­нец, про­то­кол, состав­лен­ный офи­це­рами фран­цуз­ского фре­гата “Нор­ман­дия”, и обсто­я­тель­ный отчет, посту­пив­ший в англий­ское адми­рал­тей­ство от коман­дира судна “Лорд Клайд” Фитц-Джемса, – все это до край­но­сти встре­во­жило обще­ствен­ное мне­ние. В неко­то­рых стра­нах над фено­ме­ном только сме­я­лись, но в госу­дар­ствах серьез­ных и поло­жи­тель­ных – в Англии, Аме­рике и Гер­ма­нии – им живо заинтересовались.

Во всех сто­ли­цах чудо­вище стало мод­ной темой раз­го­во­ров. О нем пели песни с эст­рад, кари­ка­туры на него печа­та­лись в жур­на­лах, его выво­дили в теат­раль­ных пред­став­ле­ниях. Во всех газе­тах появи­лись рисунки, изоб­ра­жав­шие вымыш­лен­ных и дей­стви­тельно суще­ство­вав­ших гигант­ских живот­ных – от страш­ного белого кита при­по­ляр­ных вод до фан­та­сти­че­ских ось­ми­но­гов, спо­соб­ных якобы охва­тить сво­ими щупаль­цами пяти­сот­тон­ный корабль и увлечь его на дно мор­ское. Из архи­вов спешно выка­пы­ва­лись ста­рин­ные доку­менты, сви­де­тель­ства древ­них – Ари­сто­теля, Пли­ния [7] , – допус­кав­ших воз­мож­ность суще­ство­ва­ния мор­ских чудо­вищ, рас­сказы нор­веж­ских море­пла­ва­те­лей, сооб­ще­ния Пауля Гег­геды и, нако­нец пока­за­ния Харинг­тона, чья искрен­ность не вну­шает ника­ких сомне­ний, о виден­ной им в 1857 году чудо­вищ­ных раз­ме­ров мор­ской змее.

Тогда в уче­ных обще­ствах, в науч­ных жур­на­лах раз­го­ре­лись нескон­ча­е­мые споры между веру­ю­щими и неве­ру­ю­щими. Вопрос о чудо­вище занял все умы. Потоки чер­нил были про­литы во время этого памят­ного спора.

В тече­ние шести меся­цев борьба про­дол­жа­лась с пере­мен­ным успе­хом. Буль­вар­ная печать под­няла насмех ста­тьи в “Изве­стиях Бра­зиль­ского гео­гра­фи­че­ского инсти­тута”, в “Анна­лах Бер­лин­ской ака­де­мии наук”, в жур­нале Сми­тов­ского инсти­тута в Вашинг­тоне, изде­ва­лась над дис­кус­сией солид­ных жур­на­лов – “Индий­ский архи­пе­лаг” и “Изве­стия” Петер­манна, – над науч­ной хро­ни­кой луч­ших жур­на­лов Европы. Жур­на­ли­сты, пере­фра­зи­руя извест­ное изре­че­ние Лин­нея [8] при­ве­ден­ное кем-то из про­тив­ни­ков чудо­вища, – “при­рода не создает дура­ков”, – уго­ва­ри­вали уче­ных “не оскорб­лять при­роду, при­пи­сы­вая ей созда­ние таких бес­по­лез­ных гиган­тов, кото­рые могут суще­ство­вать только в вооб­ра­же­нии пья­ных моря­ков”. Нако­нец, попу­ляр­ный сати­ри­че­ский еже­не­дель­ник пером извест­ней­шего писа­теля ата­ко­вал чудо­вище с таким непод­ра­жа­е­мым юмо­ром, что при все­об­щем смехе защит­ники его вынуж­дены были отсту­пить. Так ост­ро­умие побе­дило науку.

В про­дол­же­ние пер­вых меся­цев 1867 года вопрос о чудо­вище казался прочно погре­бен­ным без надежды на вос­кре­ше­ние. Но тут новые факты дошли до све­де­ния чита­ю­щей пуб­лики. Речь шла уже не о раз­ре­ше­нии отвле­чен­ной науч­ной про­блемы, а о борьбе с серьез­ной и совер­шенно реаль­ной опас­но­стью. Вопрос полу­чил новое осве­ще­ние. Чудо­вище стало снова ост­ров­ком, ска­лой, рифом, но рифом дви­жу­щимся, неуло­ви­мым, загадочным.

В ночь на 25 марта 1867 года паро­ход “Мора­вия”, при­над­ле­жа­щий Мон­ре­аль­ской оке­ан­ской ком­па­нии, под 27°30′ широты и 72°15′ дол­готы наткнулся на скалу, не обо­зна­чен­ную ни на каких кар­тах. “Мора­вия” бла­го­даря попут­ному ветру и четы­рех­сот­силь­ной машине шла со ско­ро­стью в три­на­дцать узлов [9] . Не обла­дай кор­пус судна зна­чи­тель­ным запа­сом проч­но­сти, это столк­но­ве­ние при столь зна­чи­тель­ной ско­ро­сти хода могло бы стать роко­вым и для самого судна и для двух­сот трид­цати семи чело­век пас­са­жи­ров и команды.

Столк­но­ве­ние про­изо­шло в пять часов утра. День только еще зани­мался. Вах­тен­ные офи­церы кину­лись к бор­там. Они осмот­рели поверх­ность оке­ана с вели­чай­шим вни­ма­нием, но не заме­тили ничего подо­зри­тель­ного, если не счи­тать боль­шой волны, под­ня­той как будто мощ­ным греб­ным вин­том в трех кабель­то­вых [10] рас­сто­я­ния. Отме­тив точ­ные коор­ди­наты этого места, “Мора­вия” про­дол­жала свой путь. Внеш­них при­зна­ков ава­рии не было обна­ру­жено, и команд­ный состав “Мора­вии” тщетно ломал себе голову над вопро­сом, наткнулся ли паро­ход на под­вод­ный риф или на какое-нибудь зато­нув­шее судно.

По при­ходе в порт в сухом доке было уста­нов­лено, что часть киля “Мора­вии” разбита.

Это стран­ное про­ис­ше­ствие, веро­ятно, было бы вскоре пре­дано забве­нию, как много дру­гих, если бы три недели спу­стя оно не повто­ри­лось в подоб­ных же усло­виях. Только на этот раз: бла­го­даря тому, что постра­дав­шее судно при­над­ле­жало все­мирно извест­ному паро­ход­ному обще­ству, слу­чай полу­чил широ­кую огласку и вызвал отклики во всем мире.

Веро­ятно, всем известно имя англий­ского судо­вла­дельца Кью­нарда, чьи паро­ходы пер­выми стали под­дер­жи­вать регу­ляр­ное сооб­ще­ние между Евро­пой и Аме­ри­кой. За два­дцать семь лет суще­ство­ва­ния паро­ход­ства Кью­нарда его суда пере­секли Атлан­ти­че­ский океан свыше двух тысяч раз, ни разу за все время не опоз­дав, ни разу не отме­нив рей­сов, ни разу не поте­ряв ни одного письма из дове­рен­ной им почты. Репу­та­ция Кью­нар­дов­ского паро­ход­ства была настолько проч­ной, что оно не боя­лось кон­ку­рен­ции. Тем боль­шую огласку при­об­рело про­ис­ше­ствие с одним из луч­ших паро­хо­дов компании.

13 апреля 1867 года, при зер­кально глад­ком море и пол­ном без­вет­рии, “Шот­лан­дия” нахо­ди­лась под 15°12′ дол­готы и 45°37′ широты. Тыся­че­силь­ная машина сооб­щала паро­ходу ско­рость в три­на­дцать узлов и. сорок три сотых. Колеса “Шот­лан­дии” рас­се­кали воду с раз­ме­рен­но­стью часо­вого маятника.

В 4 часа 17 минут попо­лу­дни, в то время как пас­са­жиры пили чай в боль­шом зале, “Шот­лан­дия” слегка вздрог­нула от чуть замет­ного удара в пра­вый борт, несколько позади колеса.

Удар был настолько сла­бым, что па палубе никто не обрати бы на него вни­ма­ния, если бы из трюма не донес­лись крики

– В трюме вода! Мы тонем!

Пас­са­жиры, есте­ственно, пере­по­ло­ши­лись. Но капи­тан Андер­сон успо­коил их. Дей­стви­тельно, одна про­бо­ина не могла угро­жать без­опас­но­сти “Шот­лан­дии”, раз­де­лен­ной водо­не­про­ни­ца­е­мыми пере­бор­ками на семь отсеков.

Капи­тан Андер­сон немед­ленно спу­стился в трюм. Он уста повил, что пятый отсек залит водой и, судя по быст­роте, с какой вода при­бы­вала, про­бо­ина в борту должна быть весьма зна­чи­тель­ной. К сча­стью, в этом отсеке не было топок паро­вых котлов.

Капи­тан Андер­сон рас­по­ря­дился оста­но­вить машины и при­ка­зал одному из мат­ро­сов ныр­нуть в воду. Мат­рос доло­жил, что в кор­пусе судна име­ется про­бо­ина шири­ной в два метра. Такую про­бо­ину нечего было и думать чинить в море, и “Шот­лан­дия” с полу­по­гру­жен­ными в воду коле­сами кое-как про­дол­жала свой путь.

Судно нахо­ди­лось в это время в трех­стах милях от мыса Клир и в Ливер­пуль­ский порт при­шло с трех­днев­ным опоз­да­нием, вызвав­шим живей­шее бес­по­кой­ство во всей Англии.

“Шот­лан­дию” ввели в сухой док, и инже­неры ком­па­нии осмот­рели ее. Они не хотели верить своим гла­зам: в двух с поло виной мет­рах ниже ватер­ли­нии в кор­пусе судна зияла про­бо­ина, имев­шая форму пра­виль­ного рав­но­бед­рен­ного тре­уголь­ника! Края про­бо­ины были иде­ально ров­ными, словно се сде­лал нарочно. Оче­видно, ору­дие, про­бив­шее кор­пус, обла­дало исклю­чи­тель­ной закалкой.

Еще боль­шее недо­уме­ние вызвал вопрос, каким обра­зом про­бив дыру в четы­рех­сан­ти­мет­ро­вом котель­ном железе, это ору­дие могло высво­бо­диться из про­бо­ины. Это было совер­шенно необъяснимо…

Про­ис­ше­ствие с “Шот­лан­дией” снова разо­жгло уже остыв­шее было любо­пыт­ство пуб­лики. С этой минуты все мор­ские ката­строфы от невы­яс­нен­ных при­чин стали при­пи­сы­вать чудо­вищу. А так как мор­ской ста­ти­стике из трех тысяч еже­год­ных кру­ше­ний не менее двух­сот при­хо­дится отно­сить к графе “без вести про­пав­ших”, то есте­ственно, что день ото дня вина фан­та­сти­че­ского чудо­вища ста­но­ви­лась все более тяжкой.

Спра­вед­ливо или неспра­вед­ливо при­пи­сы­вая чудо­вищу ответ­ствен­ность за все эти беды, обще­ствен­ное мне­ние всех стран, обес­по­ко­ен­ное тем, что сооб­ще­ние между мате­ри­ками стало опас­ным, потре­бо­вало, чтобы моря, нако­нец, были во что бы то ни стало осво­бож­дены от этого страш­ного существа.

Источник