Будь как вода кама

T-Fest — Скандал

Новости от зайчат

Новости от ZaycevNews

Другие треки этого исполнителя

Сборники

Популярные треки

Влад Соколовский стал музыкальным продюсером LEE

Российский певец Влад Соколовский представил новый проект в качестве продюсера. Этим проектом оказалась его девушка — Ангелина Суркова.

Соколовский представил новый продюсерский проект в своем Instagram-аккаунте. Влад станет продюсером певицы под псевдонимом LEE, которая является его возлюбленной.

«Еще весной я писал вам о том, что принял решение стать продюсером уже в открытую. Тогда я и предложил Ли это сотрудничество», — написал Влад в Instagram под постом с фотографией с LEE.

Соколовский добавил, что долго искал для LEE подходящий музыкальный стиль и попросил поддержать Суркову в ее начинающейся сольной карьере. Первый трек от нового продюсерского проекта Влада Соколовского будет называться «Поток».

Сама Ангелина поделилась информацией о том, что Влад сразу заинтересовался ее вокальными данными.

«Когда мы только познакомились я спела для Влада в его день рождения и еще тогда он заинтересовался моим голосом, звучанием, подачей, но, как вы могли догадаться, нас закрутил такой вихрь чувств, что это ушло на второй план!», — написала Ангелина у себя в аккаунте.

Недавно Влад Соколовский презентовал вместе с Катей Адушкиной обновленную версию хита «Катя, возьми телефон», которую он сам исполнял еще в составе группы «БиС» в 2008 году. Подробнее — ЗДЕСЬ!

Обложка: Влад Соколовский / klipodrom.ru

© ООО «ЗАЙЦЕВ.НЕТ», 2004-2021
Средство массовой коммуникации «ZAYCEV.NET».
Выходные данные

125315, г. Москва, ул. Лизы Чайкиной 6
+7 (985) 211-85-11 По общим вопросам:
admin@zaycev.net По вопросам взаимодействия с Правообладателями
e-mail: legal@zaycev.net подписаться на нас:

Источник

Ни воды напиться, ни рыбу половить: экологическое преступление на Каме

Река Кама в ближайшее время может стать непригодной для водозабора питьевой воды и разведения рыбы. На крупнейшем притоке Волги — экологическая катастрофа: управление Росприроднадзора по Пермскому краю и Березниковская межрайонная экологическая прокуратура расследуют масштабное загрязнение Камы содовым заводом.

На днях экологи Общероссийской общественной организации «Зелёный патруль» совместно с Березниковской межрайонной природоохранной прокуратурой провели исследование места загрязнения. Эксперты увидели жутковатую картину: вокруг места сброса жидких отходов производства в городе Березники в Каму выливались в большом количестве токсичные отходы. Вода в реке была ржавого цвета. Хвоя на соснах, которые росли на побережье, была такого же странного цвета.

Вода в районе сброса хлоридов АО «БСЗ».

Хвойные деревья в районе сброса отходов химического производства содового завода.

«Нами было зафиксировано: излив щелочных жидких отходов через сбросную трубу; три ручья из-под северной дамбы шламонакопителя на место водозабора для питьевой воды в районе реки Толыч возле г.Березники. Учитывая тот факт, что сброс отходов производства происходит в пойму реки Толыч, перед местом впадения в р. Каму, упомянутая труба не может иметь разрешительных документов и лимитов на сброс. Таким образом, речь идёт об экологическом преступлении», — сообщил «НИ» эксперт общественной организации «Зеленый патруль» Дмитрий Левашов.

Забор воды в районе экологической катастрофы показал превышение допустимых норм загрязнения более, чем в 10 раз.

«Когда мы прибыли на место, увидели, что из емкости для жидких отходов производства – шламонакопителя – вытекает жидкость. Мы измерили уровень кислотности воды. Он соответствовал уровню кислотности шламов, то есть тех химических отходов, которые были в резервуаре для их хранения. Мы взяли пробы воды для более точного анализа. До этого, в июле поступали сигналы о масштабном выбросе хлоридов в реку Толочь, приток Камы. С тех пор никаких мер принято не было. Выбросы отходов произошли вблизи от водозабора для питьевой воды и места нереста осетровых», — рассказал сотрудник аналитической лаборатории «Центр экологического контроля» Ярослав Князев.

Заключения экспертов были направлены в Управление Роспотребнадзора по Пермскому краю.

Кама – левый и самый крупный приток Волги, ее длина 1805 км. Именно здесь, в Каме, водятся редкие виды рыб: осетровые, стерлядь, лосось, осетр, лещ, сазан, карась, судак, щука, налим, сом, хариус и другие. В Каму запущена радужная форель, здесь же – преднерестовая зона для редкого вида лососевых – белуги. Это редкий, вымирающий вид, который находится под охраной государства. По мнению экологов, после столь массового загрязнения Камы нерест белуги в этих местах прекратится. «Опасно и то, что выброс произошел в месте водозабора для питьевой воды. Сейчас предельно допустимый коэффициент в месте водозабора превышен более, чем в 10 раз. Зона загрязнения протянулась на десятки километров. Воду из этого участка водозабора потребляют более 40-а миллионов человек. Как скажется употребление загрязненной воды на их состоянии – сказать трудно», — заявил «НИ» эксперт общественной организации «Зеленый патруль» Дмитрий Левашов.

Общественные и экологические организации давно поднимают вопрос о загрязнении Волжско-Камского бассейна промышленными предприятиями. Во время одной из «прямых линий» с президентом 14 апреля 2019 года представитель Астрахани обратился к В.Путину с просьбой отрегулировать систему гидросооружений на Волго-Камском бассейне. Выслушав мнение эколога, Путин согласился, что существует проблема загрязнения русла рек и поставил задачу очистить водоемы. «Эти вопросы требуют особого внимания со стороны региональных и федеральных властей», — заявил президент. В Волгограде было даже проведено специальное совещание по проблеме сохранения Волжско-Камского бассейна с его участием.

Совещания прошли, задачи поставлены, проблемы остались.

Место сброса химических отходов в Каму Березниковским содовым заводом.

Кто же сбрасывает токсичные хлориды в места водозабора питьевой воды и нереста осетровых? Шламонакопитель, из которого идет сброс отходов химического производства в Каму, принадлежит Березниковскому содовому заводу. Он в свою очередь входит в АО «Башкирский содовый завод». Вы удивитесь, но эта коммерческая структура недавно обратилась к главе Приморского края Дмитрию Махонину с предложением… поддержать реализацию экологической программы, которая рассчитана на 10 лет. Топ-менеджеры Березниковского содового завода хотят вложить в этот проект свыше 12 миллиардов рублей, пишет properm.ru. Самое удивительное, что администрация региона поддерживает это прожект вместо того, чтобы здесь и сейчас ликвидировать экологическое преступление.

Виновник экологической катастрофы на Каме — АО «БСЗ» — вину не признает и собирается реконструировать резервуар для токсичных отходов через 10 лет.

Ситуация странная, парадоксальная и в чем-то даже комичная. «Когда мы спрашиваем у представителей БСЗ: «Что это за труба, что из нее льется?» — нам говорят в ответ: «А это не мы, это подземные воды. Но факты – вещь упрямая: лабораторные гидрологические исследования показывают, что вода загрязнена хлоридами из шламонакопителя. Официальных комментариев никто из руководства содового завода не дает, только строят глобальные проекты», — поясняет эксперт общественной организации «Зеленый патруль» Дмитрий Левашов.

Стоило немалых трудов получить хоть какой-то комментарий к происходящему генерального директора АО «Башкирская содовая компания» и генерального директора АО «Березниковский содовый завод» Эдуарда Давыдова. По его словам, вся проблема – не удивляйтесь! — в природоохранном законодательстве, которое вступило в силу 1 января 2007 года. В эти жесткие рамки АО БСК и Березниковский Содовый завод не вписались. «Березняковскому содовому заводу 140 лет, действующий шламонакопитель был введен в эксплуатацию в 1970 году, то есть ему в этом году исполняется 50 лет.В то время природоохранные нормы были совершенно иными. Новый Водный кодекс, принятый в 2007 году, не предусматривает размещения таких объектов вблизи Камы, — признается генеральный директор АО БСЗ Эдуард Давыдов.- Березниковский содовый завод оказался заложником новых законодательных инициатив, ужесточения законодательства в области природопользования. Это все правильно, но нам надо реагировать. И вот мы приняли решение к 2030 году полностью рекультивировать шламонакопитель. Мы построим установку, в которой будем отфильтровывать твердую часть. Эту твердую часть мы будем направлять на укрепление дорог. Осветленную часть мы будем выпаривать с получением соли для сырья и антигололедного реагента», — заявил Эдуард Давыдов.

Планы, конечно, смелые. Но возникает логичный вопрос: почему на устранение токсичного шламонакопителя, засоряющего реку, должно уйти столько времени? Ведь за 10 лет, которые г-н Давыдов отводит на рекультивацию шламонакопителя, скорее всего исчезнут из-за загрязнения все редкие виды рыб, мы лишимся единственного в России места нереста осетровых, белуги. А засоренные места забора питьевой воды превратят жителей Пермского края в больных людей. И сама река станет полностью непригодной для забора питьевой воды. Насколько изменится природа здешних мест из-за спуска в Каму хлоридов, представить можно, но не хочется.

Очень странно, что вся эта ситуация складывается при упорном молчании многочисленных федеральных структур, в ведении которых находится Камское водохранилище. «Начнем с того, что Камское водохранилище находится в федеральной собственности. Его мониторинг проводит региональное министерство экологии Пермского края, а также Управление Росприроднадзора по Пермскому краю. Но, как говорится, у семи нянек дитя без глазу», — считает эксперт общественной организации «Зеленый патруль» Дмитрий Левашов.

За состояние Камы отвечает также Камское бассейновое водное управление – территориальный орган Федерального агентства водных ресурсов. В его функции входит , в частности, водоохранная деятельность – разработка и реализация схем комплексного использования и охраны водных объектов, государственный мониторинг водных объектов.

Но все эти структуры, начиная с июля месяца, молчаливо наблюдают за тем, как Каму систематически загрязняет АО «Башкирская содовая компания» и Березниковский содовый завод. Многочисленные совещания и распоряжения президента по поводу охраны Камско-Волжского бассейна так и остались, увы, благими пожеланиями. АО Башкирская содовая компания продолжает засорять Каму, одновременно строя прожекты на грядущее 10-и летие и выпрашивая у региональных властей миллиарды на «экологически нужды».

Однако, последние новости из Пермского края обнадеживают. Управление Росприроднадзора по Пермскому краю и Березниковская межрайонная природоохранная прокуратура начали расследование по фактам сброса отходов химического производства шламонакопителя Березниковского содового завода в Каму. После оценки объемов ущерба виновных в экологическом преступлении ждут штрафные санкции. Так что пока содовому заводу, который ждет выделения федеральных миллиардов, видимо, придется потратиться.

Источник

Создавая «Камское море»: как строительство ГЭС изменило Прикамье в середине XX века

«Сбывается давняя, заветная мечта русского народа: соединяются моря, омывающие границы нашей Родины, создается связывающий их глубоководный путь», — так начинается изданная в 1954 году брошюра Евгения Белоруссова «Камское море», в которой рассказывается о подвигах строителей Камской ГЭС, которые еще осенью 1953 года полностью перегородили русло Камы и «пустили ее воды между бетонными устоями правобережной части водосливной плотины».

«Камская ГЭС даст ток в единое уральское энергетическое кольцо. Она будет вырабатывать самую дешевую на Урале электрическую энергию», — таков был главный итог стройки, которая с перерывом в семь лет затянулась на 22 года.

Подготовка строительной площадки Камской ГЭС, 1932 год

В апреле 1954 года пролеты плотины были перекрыты металлическими щитами, которые остались приподнятыми лишь в нескольких местах — так можно было сбрасывать воду для поддержания ее минимального уровня в реке ниже плотины. Общая длина заградительного сооружения на Каме составила 2,5 км.

Строительство Камской ГЭС было одной из составляющих грандиозного плана реконструкции Волжской речной системы и создания Волго-Балтийского пути взамен существовавшей еще с XIX века Мариинской водной системы, соединявшей бассейн Волги с Балтийским морем.

Начальный этап строительства Камской ГЭС, 1933 год

Решение о строительстве на Каме крупной гидроэлектростанции было принято на состоявшемся в 1930 году XVI съезде партии, причем рассматривались варианты строительства ГЭС либо в районе Перми, либо в районе Соликамска. В конце концов, остановились на первом варианте. Проектировка гидроэлектростанции началась в 1930-е годы, а введение объекта в эксплуатацию было намечено на 1941 год.

Фрагмент постановления Совета народных комиссаров СССР и центрального комитета ВКП (б) о строительстве гидроэлектростанций на Средневолжской системе, 23 марта 1932 года

Казалось, что работы, несмотря на все трудности, будут выполнены в срок. Но внешние обстоятельства, а также, возможно, сомнения в правильности выбранного места, вскоре привели к «заморозке» стройки.

Чтобы продолжить чтение нажмите «Читать полностью».

В 1937 году процесс строительства гидроэлектрических узлов на Каме был в спешном порядке свернут, а трест «Камгэсстрой» — ликвидирован. Согласно приказу, полученному из «Главгидроэнергостроя», в августе работы были прекращены, а рабочие — переведены на другие ударные стройки Народного комиссариата тяжёлой промышленности СССР.

Строительство Камской ГЭС, июнь 1937 год

Уже при проектировании Камской ГЭС в 1930-е годы было ясно, что ее строительство приведет к затоплению огромной территории как по берегам самой Камы, так и вдоль ее притоков: Чусовой, Сылвы, Обвы, Косьвы, Иньвы.

Первая полоса газеты «За электрификацию!», март 1949 год

В зону затопления попали поселки и заводы, леса и пастбища, памятники архитектуры и участки, имеющие ценность для археологии. Прекрасно понимая последствия, проектировщики ГЭС с самого начала старались минимизировать их: совещания по вопросам вырубки леса и переноса жилых строений из зоны затопления проводились регулярно, каждый раз выявляя все новые и новые проблемы.

Строительство Камской ГЭС, март 1937 года

О масштабах грядущего затопления мы узнаем из разрозненных архивных документов, хранящихся в нескольких фондах Государственного архива Пермского края. Ряд цифр (в то время секретных) был озвучен в октябре 1934 года на совещании комиссии «Средневолгпермстроя». В частности, было спрогнозировано, что общая площадь затопления земельных угодий составит более 160 тыс. гектаров земель в пойме Камы и ее притоков, в том числе более 80 тыс. гектаров леса и кустарников. Специалисты спрогнозировали, что Березники, в частности, «лишатся всех сенокосных угодий и ¾ усадебных земель».

В то же время комиссия пришла к выводу, что «промпредприятия могут быть без особых капиталовложений перенесены на новое место за исключением мельниц», но это было чересчур поспешное заявление. В 1935 году был составлен полный реестр предприятий, колхозов, земельных угодий и просто зданий, включая жилые дома, которые с большой вероятностью попадали в зону затопления после запуска ГЭС.

Панорама строительства Камской ГЭС, апрель 1937 года

Полный перечень с разбивкой по каждому району занимает в архивном деле 203 листа. Озвучим лишь основные цифры. Кроме окраин Молотова в зону затопления попадали семь районов Пермского округа (с 1938 года — области): Ворошиловский (сейчас Усольский), Чермозский, Ильинский, Добрянский, Пермский, Верх-Городковский и Сергинский (сейчас часть Березовского и Верхне-Муллинского районов).

Первая полоса газеты «За электрификацию!», июль 1949 года

На затапливаемой территории, по первоначальным подсчетам, находилось около 8 тыс. хозяйств, 117 предприятий, 12 переправ, 10 мостов. Затраты на перенос всех строений оценивались в 47,5 млн рублей.

Панорама строительства рабочего поселка Камской ГЭС, 1937 год

Цифры менялись от сметы к смете, но масштаб затопления по ним оценить можно. Что характерно, в уже упомянутой брошюре Белоруссова, где об обратной стороне строительства ГЭС в духе того времени вполне могли бы и умолчать, честно приводятся итоговые данные по затоплению: около 200 населенных пунктов и 10 тыс. построек. Реальность оказалась суровее прогнозов проектировщиков.

Приказ о строительстве Камской ГЭС, 1944 год

В апреле 1954 года областная комиссия по приемке площадей, подготовленных к затоплению, озвучила другие цифры по перенесенным зданиям: 3250 частновладельческих строений, 243 строения колхозов, 1447 строений местных Советов, 1543 объекта предприятий союзного подчинения.

Специально созданные леспромхозы были заняты очисткой чаши будущего водохранилища от леса и кустарника. Все, что могло быть использовано, из затопляемых районов выносилось, а препятствия, которые могли помешать судоходству — уничтожались.

Храм Рождества Богородицы в Чермозе, начало XX века

На практике же рабочей силы для вырубки лесов не хватало даже после того, как к делу стали активно привлекать заключенных. Особенно много леса, который впоследствии еще долго мешал навигации, осталось не вырубленным между поселком Висим и Чермозом. При этом в самом Чермозе после заполнения чаши водохранилища ушел под воду исторический район Подгора. А в Добрянском районе в ходе подготовки ГЭС к пуску под вырубку попали несколько сотен вековых сосен, уничтожить которые смогли только с помощью бригады подрывников.

Прибрежная часть города Дедюхин (до 1926 года был городом, потом поселком Дедюхино, в 1932 году вошел в состав Березников)

О целесообразности переноса некоторых объектов долгое время велись споры. К примеру, вопрос об эвакуации Ленвенского и Дедюхинского солеваренных заводов, расположенных в Верхнекамье и относящихся к тресту «Пермьсоль», в 30-е годы еще оставался открытым. В конце концов, экономическая целесообразность победила: древний Дедюхин, с 1932 года входивший в состав молодого города Березники, был затоплен в 1952 году, еще до введения Камской ГЭС в эксплуатацию.

Церковь в поселке Дедюхино, 1935 год

Помимо промышленных объектов, располагавшихся в Верхнекамье, в зону затопления, к примеру, попали такие знаковые предприятия как Добрянский, Чермозский и Майкорский заводы «Востокостали» и Пожвенский механический завод.

Панорама Добрянского завода

Не меньше проблем было и на участке водного пути, непосредственно прилегающем к Перми. Там в связи с грядущим затоплением необходимо было перестроить участок Уральской горнозаводской железной дороги, не говоря уже о переносе жилого поселка Лёвшино.

На строительстве Камской ГЭС

В марте 1935 года заместитель начальника строительства ГЭС Степан Медведев обратился к начальнику Пермской железной дороги Вагану Шахгильдяну с требованием «форсировать постройку обходной линии УГЖД и освободить затопляемую линию».

В документе, в частности, говорилось: «В марте 1935 года было утверждено положение плотины Камской Гидростанции примерно напротив 18,5 км Горнозаводской железной дороги, а также утверждена схема гидроузла. Это предопределяет затопление Горнозаводской линии от 18 км до станции Валежная отдельными низменными участками уже в 1938 году, а полностью — в 1939–40 гг.»

Выгрузка кирпича на строительстве Камской ГЭС

Спешка объяснялась «зажатым положением строительной площадки ГЭС между Суперфосфатным заводом, Горнозаводской железной дорогой и Камой», а также необходимостью «постройки ряда вспомогательных сооружений».

Макет Камской ГЭС, 1955 год

Уже тогда в спешке проектировался новый жилой поселок Лёвшино, при строительстве которого было решено исходить из опыта «Днепростроя». В докладе 1935 года «О проектах жилых домов для КамГЭССТРОЯ» говорится об «открытости для каждого дома панорамы поселка» и «наилучшей ориентации по сторонам света». Впрочем, проектирование домов было приостановлено вместе со стройкой в 1937 году.

Строительство рабочего поселка Камской ГЭС, 1937 год

Строительство ГЭС возобновили ровно 75 лет назад: в феврале 1944 года приказом народного комиссариата электростанций СССР был организован «МолотовГЭСстрой», а начальнику Главгидроэнергостроя Дмитрию Юринову было предписано приступить к строительству гидроэлектростанции на Каме, которая ценой колоссальных усилий рабочих была запущена еще через 10 лет.

Строительство Камской ГЭС

Камское водохранилище, растянувшееся в длину на 265 км, а в ширину местами достигающее 35 км, было разделено на три части. Это узкий, извилистый участок с наименьшими волнами от створа плотины до села Усть-Гаревая, прямолинейный участок с боковыми затоплениями по долинам Обвы, Косьвы и Иньвы от Усть-Гаревой до поселка Емельяниха и третий участок от Емельянихи, имеющий форму дуги.

Схема второй очереди затопления Камского водохранилища

Берега водохранилища формировались в течение многих лет после затопления. «При разрушении крутых берегов не исключены явления оползней, когда целые участки берега, подмытые водой, будут сползать в воду. Между прочим, явление довольно интенсивного разрушения берегов стало наблюдаться в мае 1954 года в низовьях Чусовой», — рассказывалось в брошюре 1954 года.

Первая полоса газеты «На стройке», 1 января 1955 года

Из-за размыва речных берегов, к примеру, только в Добрянском районе потребовалось дополнительно перенести более 100 домов, не включенных в план переселения, причем процесс размытия берега кое-где продолжается до сих пор.

Решение Молотовского горисполкома о мероприятиях по очистке территории под водохранилище Камской ГЭС, 1954 год

Постепенно менялось и дно водохранилища: все углубления заполнялись илом, а выступы размывались. Луговые и лесные растения, оказавшиеся под водой, отмирали, сменяясь подводной растительностью, а в мелководных местах — камышом и тальником.

Все это повлекло за собой изменение экосистемы в районе водохранилища. Специалисты предупреждали, что с созданием водохранилища изменится срок замерзания и вскрытия Камы выше плотины. Из-за очень слабого течения ледостав стал наступать на 8–10, а вскрытие Камы в зоне водохранилища — на 10–12 дней позднее. Исчез ледоход в черте Перми и только в самые многоводные годы в нижнем бьефе можно наблюдать прохождения мелкого битого льда.

Сброс воды на Камской ГЭС, 1970-е годы

«Наличие огромного водохранилища изменит — смягчит климат прилегающих к нему районов. Весна станет несколько прохладнее, зато осень — теплее. Летом дневные температуры понизятся, а ночные, наоборот, повысятся. В морозные дни над Камой будет стоять густой туман, который скроет в своей пелене противоположный берег. Летом молотовчане не увидят песчаной отмели, которая ежегодно появлялась напротив города», — рапортовали партработники в год запуска ГЭС.

Вид Камской ГЭС, конец 1970-х

Не обошли они стороной и животный мир, рассказав о том, что вновь образовавшиеся большие мелководные заливы «быстро зарастут различными водными растениями и благодаря этому станут прекрасными местами для водоплавающей птицы. Открытые площадки водохранилища привлекут стаи перелетных птиц на отдых и кормежку».

Ихтиологи прогнозировали возможность появления новых видов рыб в Каме, в частности, акклиматизации амурского сазана. Кроме того, говорилось и о возникновении новых рыбных мест, особенно там, где ранее имелись пашни, сенокосы и выгоны. В благоприятных условиях оказались виды рыб, приспособленные к медленно текущим водам — язь, лещ, судак.

Шлюзы Камской ГЭС, 1981 год

Наиболее очевидным, помимо основного назначения гидроэлектростанции, плюсом от ее постройки стало улучшение условий навигации и возникновение регулярного пассажирского движения на транзитной линии от Молотова до Березников, а также на местных линиях. По Каме стали ходить суда нового класса, более устойчивые и надежные. Происходило переоборудование существующего флота под новые условия навигации.

Работники Камского речного пароходства на субботнике в Левшино, 1960–1970-е годы

«На Каме я каждый камешек знаю, ну, а тут и знать ничего не надо: скоро все разольется, пароходы по Сылве пойдут, плоты погонят — условия плавания к озерным приблизятся. Придется и мне поучиться. За партой посидеть», — говорит один из героев романа Льва Правдина «Бухта Анфиса», в котором нашла отражение тема строительства Камской ГЭС.

Зимовка судов Камского речного пароходства, 1986 год

Пароходы местных линий стали отправляться из Левшино и ходить не только по Каме, но и по ее притокам — Чусовой, Обве, Косьве, Иньве и других реках.

«Огромные пространства водохранилища создадут особо благоприятные условия для развития водного спорта — моторного, парусного, гребного и зимнего — на буерах. Несомненно, что Камское море станет любимым местом отдыха жителей Молотова и районов области. Живописные берега моря привлекут экскурсантов из различных уголков нашего Союза», — такую жизнерадостную картину рисовали пермякам в середине 50-х.

Яхты на «Камском море»

За несколько лет уровень воды в Каме поднялся на 21,5 м. Вверх по Каме вода распространилась на 350 км, дойдя до устья Вишеры. Сильнее всего пострадал Добрянский район, где в зону затопления попали более половины местных колхозов — 11 из 20 — и было переселено более 1,5 тыс. семей.

Шлюзование плотов на Камской ГЭС, 1962 год

Тысячи домов необходимо было переносить из зоны затопления собственными силами. Хозяева получали компенсацию, исходя из стоимости недвижимости, оценку которой производили в «Камгэсстрое» и утверждали в Минэнерго СССР. Многие семьи, особенно проживавшие в полуаварийном жилье, после получения 50% от суммы компенсации бросали свои дома и уезжали в другое место: так было проще.

Теплоход типа «Волго-Дон» на ремонте в Чайковском, 1983 год

Серьезный урон после строительства ГЭС понесла и наука, ведь в зону затопления попало множество археологических памятников, не все из которых успели исследовать до «часа X». На тех объектах, на которые археологи успели выйти до затопления, были найдены, в частности, предметы пермского звериного стиля, иранские монеты и другие артефакты. Но кого это волновало, когда речь шла об исполнении «заветной мечты русского народа»?

Нефтяные вышки на «Камском море», 1980-е годы

Строительство Камской ГЭС стало важной вехой в развитии энергетики Прикамья. На одной чаше весов оказалось надежное электроснабжение, удобное судоходство, означавшее развитие грузовых и пассажирских перевозок. На другой, о которой в юбилейный год вряд ли будут вспоминать: уничтожение лесных и земельных угодий, памятников археологии и архитектуры, вмешательство в экосистему и насилие над природой.

Навигация по Каме, 1977 год

На второй чаше оказались также тысячи людей, которые, едва оправившись от последствий Великой Отечественной войны, были вынуждены чувствовать себя кочевниками на родной земле.

Всеобщее благо и здесь оказалось неотделимым от личной трагедии, хотя архивные документы и убеждают в том, что действия строителей были тщательно продуманными, а последствия — предугаданными.

Материалы предоставлены Государственным архивом Пермского края

Источник