Павиан-сигнальщик: как обезьяна, которая любила бренди, 10 лет работала на железной дороге за еду и выпивку
История человечества знает много случаев, когда люди, желая стать известными, шли на подвиги. Или же совершали безрассудные, а порой и ужасные поступки. Однако бывает так, что человек, абсолютно не стремясь прославиться, из-за какого-либо стечения обстоятельств, или даже личной трагедии, попадает в анналы истории. Как, например, южноафриканец Джеймс Эдвин Уайд, который никогда бы не стал известным, если бы не трагический случай, произошедший с ним на его работе. Ну и еще один смышленый павиан.
История Джеймса Эдвина Уайда
Мистер Джеймс Эдвин Уайд в конце 80-х годов XIX века трудился на железнодорожной станции небольшого городка Эйтенхахе в Южно-Африканской республике сигнальщиком. Среди коллег по работе его знали по кличке jumper – «прыгун». А все из-за того, что Джеймс любил лихо перепрыгивать с вагона на вагон во время движения поездов на перегоне возле его станции.
Не даром существует пословица, что все правила техники безопасности написаны кровью. Рано или поздно беспечный мистер Уайд должен был это ощутить «на своей шкуре». И ощутил. Правда, на своих лодыжках. Однажды он, неудачно прыгнув, попал под колеса движущегося вагона. Мужчине отрезало обе ноги.
Работу на железной дороге Джеймс любил, да и альтернативы зарабатывания на жизнь (чтобы уйти на «легкий труд») у него не было. Уайд собственноручно смастерил тележку для передвижения и протезы. Однако работать без своих ног было очень сложно.
Как купить на рынке помощника
Однажды уже начинающий падать духом Джеймс Эдвин Уайд отправился на своей тележке за продуктами на городской рынок Эйтенхахе. Там инвалид увидел обезьяну, которая искусно управляла тележкой с различными товарами своего хозяина-торговца, лавируя между посетителями рынка. Приматом был papio ursinus — павиан медвежий, или, как его еще называют, «чакма». И тут у Джеймса мелькнула идея.
Мистер Уайд прикинул, что умная обезьяна, которая умеет управлять движением повозки, вполне могла бы помогать и ему, толкая его инвалидную каталку. Джеймс обратился к хозяину примата с просьбой продать ему ловкое животное. Торг длился довольно долго. В конце концов владелец обезьяны, преимущественно из-за жалости к безногому человеку, согласился на сделку.
Отдав обговоренную сумму, вместе с обезьяной Джеймс Эдвин Уайд получил от ее бывшего хозяина и «инструкцию по эксплуатации» примата. Оказалось, что павиана зовут Джек и «за спасибо» он никогда не станет работать. За перемещение тележки с товаром по рынку животное всегда получало награду – два-три глотка настоящего бренди.
Джеймс Эдвин Уайд жил один. До несчастного случая у мужчины было несколько друзей, которые, впрочем, впоследствии отвернулись от инвалида. Сначала павиан Джек, кроме своих «прямых обязанностей» по транспортировке сигнальщика из дома к месту работы на станции, выполнял нехитрую работу. Примат подметал пол и выносил мусор.
Так как на работе обезьяна вынуждена была находится вместе со своим хозяином, Джеймс Уайд стал поручать Джеку несложные задания. Например, примат очень быстро научился передавать проводникам или водителям грузовиков ключи от станционного склада с углем, которыми заведовал инвалид-сигнальщик.
Увидев, насколько смышленым является павиан, Джеймс со временем решил превратить его в своего коллегу. Мистер Уайд заключил с приматом настоящий контракт, по которому человек обязывался обеспечивать животное пищей и кровом. Джек взамен должен был помогать человеку не только дома, но и на работе. В контракте даже был прописан пункт об одежде и рабочей форме обезьяны. По договору павиану они не полагались, так как он мог «выращивать их самостоятельно».
Каждый рабочий день Джеймса и Джека начинался с дороги длиной в полмили из дома к железнодорожной станции Эйтенхахе. Павиан помогал человеку выехать на тележке на горку, потом запрыгивал на ноги к мистеру Уайду, и вниз они вдвоем скатывались на инвалидной коляске. Примат был настолько смышленым и ответственным, что Джеймс решил обучить его всем премудростям работы сигнальщика.
И это оказалось весьма несложно. Поезда, которые подходили к станции, давали определенное количество свистков – число звуковых сигналов соответствовало номеру колеи, на которую следовало перевести состав. Павиан внимательно наблюдал за работой человека, запоминая весь «алгоритм действий» сигнальщика. Меньше чем через месяц Джек самостоятельно, без подсказок и помощи мистера Уайда (который в это время сидел в своей кабинке сигнальщика), начал управлять путевыми рычагами и стрелками.
Вполне естественно, что скоро павиан Джек стал местной достопримечательностью. На его работу специально приходили посмотреть приезжие, о «напарниках» писали не только местные, но и британские газеты. Все было хорошо, однако вскоре Джеймс и Джек стали причиной довольно громкого скандала. Инициатором «шумихи» и последующих служебных разбирательств стала одна богатая леди, которая увидела, как обезьяна переводит железнодорожные стрелки перед движущимся поездом.
Дама, возмущенная увиденным на станции Эйтенхахе, немедленно написала жалобу в городскую администрацию. Чиновники тут же поспешили с проверкой. По документам они знали, что Джеймс Эдвин Уайд, будучи инвалидом, работает с помощником. Однако в администрации никто даже не догадывался что «помощник» этот – обезьяна.
Проверяющий приехал на станцию, где с удивлением увидел, что жалоба состоятельной госпожи оказалась правдой. Инспектор составил доклад своему начальству и «напарников» уволили.
Не имея возможности зарабатывать на жизнь, Джеймс Уайд начал «бомбить» городскую администрацию просьбами протестировать их работу и убедиться в полной компетентности павиана-сигнальщика. В конце концов руководство сдалось, и, собрав комиссию, согласилось принять у Джека «обезьяний экзамен».
Во время теста Джеймс имитировал своим свистком сигналы приближающихся к стрелкам паровозов. Джек спокойно и абсолютно точно «делал свою работу». Экзаменаторы даже провели практическое испытание, которое примат выдержал на отлично. Он не только верно перевел стрелки по сигналу поезда, но и «проследил», правильно ли был переключен рычаг.
Джек-сигнальщик на довольствии
Придраться инспекторам было не к чему. Кроме того, такой «тандем» не мог не впечатлить даже закостенелых бюрократов. Постановлением администрации в тот же день Джеймс Эдвин Уайд был восстановлен на работе. Павиана Джека же приняли на должность сигнальщика официально. По трудовому договору примату было назначено ежедневное жалование размером в 20 центов. Кроме того, Джек получил право на полпинты пива в конце рабочей недели.
С этого времени примата все стали называть не иначе, как Jack the Signalman – «Джек-Сигнальщик». Вместе со своим «бригадиром» павиан проработал на железнодорожной станции Эйтенхахе без малого 10 лет. За все время, пока Джек исполнял обязанности сигнальщика, он ни разу не ошибся. Несмотря на то, что постоянно был «навеселе» – Джеймс Уайд помнил, что лучше всего напарник работает после нескольких глотков бренди.
Умер Джек-Сигнальщик в 1890 году от легочного туберкулеза. Череп павиана до сих пор хранится в музее Олбани южноафриканского города Грехамстаун. На самой же железнодорожной станции Эйтенхахе одну из стен украшают фотографии Джека и его напарника Джеймса Уайда.
Источник
Как пьют обезьяны и копытные..подробно опишите пожалуйста.. .подробно опишите пожалуйста..
Александр, не просто найти эту информацию.
Некоторые обезьяны, например: гориллы, вообще не пьют.
Орангутан. Любимая еда — плоды дуриана, также ест древесную кору, листья, плоды рамбутана и др. деревьев, яйца птиц. Пьют регулярно, сложив губы трубочкой, иногда окунают кисть в воду и обсасывают шерсть.
За павианами бабуинами замечено: когда до воды ни руками, ни ртом не достать, они «черпают» её. хвостом. Уцепившись передними лапами за какой — нибудь уступ в береговом обрыве либо за корень или сук, павиан концом хвоста старается изо всех сил дотянуться до воды. Окунув его, быстро вылезает на берег и скорее сосёт конец хвоста, пока он на африканской жаре не высох. Потом так же тянется за новой порцией воды — пока не напьётся. А пьют бабуины мало: три -четыре стакана в день. Поэтому вполне могут напиться описан -ным способом. Но когда за водой лазать по обрывам не надо, павианы пьют её ртом, как все.
Зато антилопам, зебрам, оленям и кабанам некогда прохлаждаться около воды. Того и гляди — съедят! Поэтому копытные пьют совсем иначе: сворачивают губы трубочкой и втягивают воду как насосом, помогая себе языком. Получается очень быстро. Опасное это дело — долго воду пить.. .
Сайгаки пьют, как пресную, так и морскую воду. Морскую, по нашим наблюдениям на Барса-Кельмесе, пьют даже при наличии пресной, но последнюю явно предпочитают. На о. Возрождения сайгаки пили вообще только морскую воду, так как источников пресной там в то время не имелось; правда, Л. С. Берг (1905), сообщавший об этом, подчеркивал слабую соленность воды Аральского моря. Специальные неоднократные наблюдения, проведенные нами на Барса-Кельмесе, показали, что сайгаки, если их не тревожат, на водопой приходят в разное время, практически весь день, но максимум посещений падает на время от 7 до 9 часов утра и после полудня между 15 и 16 часами. Сайгаки для того, чтобы напиться, не боятся заходить в воду по запястья и глубже . С самками в воду иногда заходят и сайгачата. Процесс питья длится не больше 5 минут. В воду опускается только рот и верхняя губа; широко раскрытые ноздри всегда остаются поверх воды.
Источник
Как животные пьют
Пьют воду животные по-разному: слизывают росу, сосут воду, лакают ее языком, хлебают всей пастью, набирают в клюв, а потом, подняв голову, глотают. Зебра или бизон за один глоток выпивают сразу пол-литра воды. Губы их почти сжаты, только спереди маленькое отверстие оставлено. Щеки, раздуваясь, увеличивают полость рта, и вода втягивается в пасть, заполняя ее. Так пьют все копытные, многие обезьяны, медведи.
Хищные звери воду лакают. У крупных кошек язык густо покрыт бородавками: они-то и удерживают воду. Малопроизводительное это занятие: тигр, чтобы напиться (а для этого ему нужно четыре литра воды), должен сделать языком 800 движений. Правда, не все четыре литра он выпивает сразу. Лев, если бы пил столько, сколько пьет зебра, то есть 20 литров, больше часа сидел бы у водопоя. А вот зебра, которая сосет воду, успевает за две минуты напиться. И в этом заложен большой смысл. Животные, которых всегда ждут у водопоя алчные до их мяса враги, должны оставаться в опасном месте как можно меньше. Если бы они не умели так быстро пить, то, наверное, давно бы уже были все съедены. Ну, а львам спешить не надо. Они могут позволить себе смаковать очень вкусную в жаркий день воду, нежно лакая ее языком.
Муравьед пьет, окуная в воду полуметровый язык, а потом обсасывает его. Пьют языком и многие грызуны, а из птиц — попугаи, колибри, нектарницы, которые приспособились сосать соки цветов.
Выдры словно, кусают воду, хватая ее всей пастью. Как пьет курица, видел каждый: набирает воду в клюв и, запрокинув голову, заставляет ее течь в горло. Такая манера в обычае почти у всех птиц. Даже у страусов, о которых долго говорили, что они вообще не пьют.
Некоторые звери избавляют себя от жажды весьма оригинальным способом. Слоны, как известно, для этого приспособили свой нос и губу, сросшиеся в хобот. А чтобы пить чистую воду, бивнями и ногами роют в земле ямы, куда набегает фильтрованная, пропущенная через песок вода. Засасывая ее в хобот (сразу литров десять-двадцать), слоны потом выливают воду в рот. Но слонята пить хоботом еще не умеют. Они встают на колени и сосут воду ртом.
Есть такие звери, которые пьют либо руками, либо… хвостом. Обезьяны ревуны и гиббоны прямо с ветки спускаются к воде и, намочив руку, потом ее обсасывают. Облизывая мокрую лапу, пьет и панда. А павианы обсасывают свои хвосты (предварительно намочив их, конечно). Когда берег крутой, они спускаются с него задом, уцепившись передними лапами за какой-нибудь уступ, изо всех сил стараясь дотянуться до воды. Окунув хвост, павиан быстро вылезает на берег и скорее его сосет, пока тот не высох. Потом опять тянется за новой порцией. Много обезьяны не пьют (макаки, например, лишь около трех-четырех стаканов в день). Так что, «черпая» воду хвостом, они вполне могут напиться.
Самый большой водохлеб — слон. Он столитровой бочкой едва-едва утолит свою могучую жажду. Носорогу и бизону хватает 40—60 литров. Суточная норма зебры и лошади 10—20 литров.
Пьют животные не только воду, пьют кровь (хищники), березовый сок (дятлы), нектар цветов, дубовый сок (жуки-олени и от него иногда, по-видимому, пьянеют!). Грызут снег, лед. Пьют даже соленую воду! Сайгаки, например, и многие морские жители: тюлени, черепахи, змеи, ящерицы, птицы. С точки зрения физиолога это особенно удивительно: ведь соли в питьевой воде, когда их много, могут совсем испортить почки, да и не только почки. Но оказалось, что природа и тут нашла выход.
Старинные легенды рассказывают, что крокодил льет горькие слезы, оплакивая несчастную жертву, им же проглоченную. Давно стало нарицательным выражение «крокодиловы слезы». Говорят так о лицемерном человеке, притворно скорбящем о товарище, которому он причинил зло. Что же касается крокодила, то принято считать, будто никаких слез он вовсе и не льет. Это, дескать, миф.
Шведские ученые Рагнар Фанге и Кнут Шмидт-Нильсон решили все-таки проверить, плачут ли крокодилы. И оказалось, что крокодилы, в самом деле, проливают обильные слезы. Но не из жалости, конечно, не от избытка чувств, а… солей.
Почки этих пресмыкающихся — несовершенный инструмент. В помощь им для удаления из организма лишних веществ у рептилий развились особые железы, выделяющие растворы солей. Расположены они у самых глаз крокодила. Когда железы работают в полную силу, кажется, будто свирепый хищник плачет слезами.
Бразильские индейцы рассказывают, что и морские черепахи, выходя на сушу, горько плачут, сожалея о покинутой родине. Фанге и Шмидт-Нильсон исследовали черепах, и нашли у них точно такие же, как у крокодилов, слезные железы, выделяющие избыток солей. Солевые железы есть и у морских змей.
Человек не может без вреда для организма долго пить морскую воду. А морские рептилии ее пьют. Пьют морскую воду чайки, альбатросы, буревестники. Прежде многие ученые оспаривали наблюдения моряков, которые говорили, что морские птицы не глотают соленую воду, а лишь набирают ее в клюв и потом выплевывают. Полощут, так сказать, рот. Решили проверить это на опыте. Выяснилось, что птицы действительно пьют морскую воду. Анатомы нашли у них около глаз солевыделяющие железы — своего рода «слезные почки». Лишнюю соль из организма они удаляют даже быстрее, чем настоящие почки.
Понятно, обладая столь продуктивным «перегонным аппаратом», чайки, бакланы, альбатросы, буревестники, пеликаны могут без вреда пить морскую воду. Слезный «сепаратор» очистит воду от солей, и ткани организма получат пресную воду. Солевые железы у всех животных, наделенных ими, устроены почти одинаково. Это клубок мельчайших трубочек, оплетенных кровеносными сосудами. Трубочки забирают соль из крови и перегоняют ее в центральный канал железы. Оттуда солевой раствор по каплям вытекает наружу: у крокодилов и черепах через отверстия около глаз, у птиц обычно через ноздри. У пеликана на клюве есть даже продольные бороздки. По ним, как по каналам, стекают соленые «слезы».
Зоологов всегда удивляло устройство ноздрей буревестника: они снабжены трубочками, которые наподобие спаренных ружейных стволов лежат на спинке клюва. «Жерла» направлены вперед. Разные были объяснения странной формы этих ноздрей. Но оказалось, что ноздри-трубочки похожи на двуствольный пистолет не только по форме, но и по существу: они «стреляют» солеными капельками, которые выделяет слезная железа. Часами паря над волнами, буревестник редко опускается на воду. В полете встречный поток воздуха сильно затрудняет выделение из ноздрей насыщенной солью жидкости. Поэтому природа позаботилась о «водяном пистолете» для буревестника: из трубчатых ноздрей с силой выбрызгиваются «слезы».
