Морские истории над водой
Борис Степанович Житков. Над водой (Из цикла «Морские истории»)
— Я так мечтала полететь к облакам, а теперь боюсь, боюсь! — говорила дама, которую подсаживал в каюту аэроплана толстый мужчина в дорожном пальто.
— Теперь — как по железной дороге, — утешал ее толстяк, — даже лучше: никаких стрелочников, столкновений, снежных заносов.
За ними неторопливо протискивался военный с пакетами, с толстым портфелем и с револьвером поверх шинели.
Долговязый мрачный пассажир с сердитым подозрительным видом осматривал аппарат со всех сторон, ничего не понимал, но думал, что все же надежнее, если самому посмотреть.
Он подошел к пилоту, который возился у рулей, и спросил сухим голосом:
— А скажите, в воздухе бывают бури? И эти ямы воздушные? Ведь ночью их не видать?
— Да и днем их не видно.
— А если провалимся, то.
— Ну пролетим вниз немного, не беда, — мы высоко полетим.
— Ах, очень высоко? — вмешался молодой человек в синей кепке, тоже пассажир. — Это очень приятно! — сказал он храбро. Хотел улыбнуться, но вышло кисло.
Долговязый злобно взглянул на него и ушел в каюту, где и уселся рядом с толстяком.
— Э-эй, обормоты! Не разливай бензина! — крикнул пилот мальчишкам, которые наполняли из жестянок бензинные баки.
— Ладно, черт! — сказал один из них и ловко вынул из отверстия бака сетчатый стакан, через который лился и фильтровался от сора бензин.
— Теперя ходче пойдет. Чего зря-то мерзнуть! А засорится мотор — так тебе, дьяволу, и надо, лайся больше! Сам обормотина! — вполголоса ворчал мальчишка.
Наконец все было готово, все десять пассажиров сидели по местам. Пора лететь. Механик еще раз посмотрел, все ли исправно.
— А что ж, меня-то возьмешь? — спросил механика ученик Федорчук.
— Нет, ты тут подлетывай. В большой рейс тебя не рука брать. Лучше набрать чего-нибудь, повезти продать пуда четыре.
— Так ведь какое тут ученье! Взяли бы — пригодился б, может быть.
— Какая от тебя польза, одно слово — балласт, — отрезал механик.
Но пилоту стало жаль Федорчука.
— Я все равно никакой спекуляции везти не дам, чего там! Пусть учится. Одевайся — полетишь!
Федорчук бегом пустился в ангар одеваться.
Аппарат набирал высоты, выше и выше, шел к снежным облакам, которые до горизонта обволокли небо плотным куполом. Там, выше этих облаков, — яркое, яркое солнце, а внизу ослепительно белая пустыня — те же облака сверху.
Два мотора вертели два винта. За их треском трудно было слушать друг друга пассажирам, которые сидели в каюте аппарата. Они переписывались на клочках бумаги. Некоторые, не отрываясь, глядели в окна, другие, наоборот, старались смотреть в пол, чтобы как-нибудь не увидать, на какой они высоте, и не испугаться, но они чувствовали, что под ними, и от этого не могли ни о чем больше думать. Дама достала книжку и, не отрываясь, в нее смотрела, но ничего не понимала.
— А мы все поднимаемся, — написал на бумажке веселый толстый пассажир, смотревший в окно, своему обалдевшему соседу.
Тот прочел, махнул раздраженно рукой, натянул еще глубже свою шляпу и ниже наклонился к полу. Толстый пассажир достал из саквояжа бутерброды и принялся спокойно есть.
А впереди у управления сидели пилот, механик и ученик. Все были тепло одеты, в кожаных шлемах. Механик знаками показывал ученику на приборы: на альтиметр, который показывал высоту, на манометры, показывавшие давление масла и бензина. Ученик следил за его жестами и писал у себя в книжечке вопросы корявыми буквами — руки были в огромных теплых перчатках. Альтиметр показывал 800 метров и шел вверх. Уже близко облака.
— А как в облаках? — писал Федорчук.
— Чепуха, увидишь, — ответил механик.
Ученик не спешил бояться, хоть никогда в облаках не был. Грешным делом, он все-таки подумывал, что непременно должно выйти что-нибудь вроде столкновения. Впереди было совсем туманно, но через минуту аппарат попал в полосу снега, который, казалось, летел не сверху, а прямо навстречу.
Снег залепил окно впереди пилота — внизу ничего не было видно. Пилот правил по компасу, но все так же забирал выше и выше. Стало темнее.
Механик написал Федорчуку:
Вокруг них был густой туман и стало темно, как в сумерки. Да и поздно было — оставалось полчаса до заката.
Но вот стало светлеть, еще и еще, и яркое солнце совсем на горизонте весело засверкало на залепленных снегом стеклах. Даже пассажиры, что смотрели в пол, приободрились и ожили. Сильный ветер от хода аппарата сдул налипший на стекла снег, и стало видно яркую пелену внизу до самого горизонта, как будто над бесконечной снежной равниной несся аппарат.
Пилот смотрел по часам и высчитывал в уме, где они сейчас должны были быть. Солнце зашло. Механик включил свет, и оттого в каюте у пассажиров стало уютней. Все привыкли к равномерному реву моторов и свисту ветра. В каюте было тепло, и можно было забыть, что под аппаратом полторы версты пустого пространства, что если упасть, то ворон костей не соберет, что жизнь всех — в искусстве пилота и исправной работе моторов. Многие совсем развеселились, а толстый пассажир посылал всем смешные записки.
Вдруг в рев моторов ворвались какие-то перебои. Пассажиры беспокойно переглянулись. Долговязый побледнел и в первый раз взглянул в окно: оттуда на него глянула пустая темнота, только отражение лампочки тряслось в стекле.
Но перебои прекратились, и опять по-прежнему ровным воем ревели моторы.
— Не пугайтесь, — писал толстяк, — если и станут моторы, мы спланируем.
— В море, — приписал долговязый и передал записку обратно.
Действительно, аппарат летел теперь над морем. Механик напряженно слушал рев моторов, как доктор слушает сердце больного. Он понял, что был пропуск, что, вероятно, засорился карбюратор — через него попадает бензин в мотор, а что теперь пронесло; но уже знал, что бензин не чист, и боялся, что засорится карбюратор — и станет мотор.
Федорчук спросил, в чем дело. Но механик отмахнулся и, не отвечая, продолжал напряженно прислушиваться. Ученик старался сам догадаться, отчего это поперхнулся мотор. Тысяча причин: магнето, свечи, клапана — и какой мотор, правый или левый? В каждом моторе, опять же, два карбюратора. Федорчуку тоже приходило в голову, не засорилось ли.
«Ну, — подумал Федорчук, — будем планировать и чиниться в воздухе».
Но ему было удивительно, почему так перепугался этот знающий механик. Такой он трус или, в самом деле, что-нибудь серьезное, чего в полете не исправить, а он, новичок, не понимает?
Но тут рев моторов стал вдвое слабее. Пилот повернул руль и выключил левый мотор. Федорчук понял, что правый стал сам.
Механик побледнел и стал качать ручной помпой воздух в бензинный бак. Федорчук сообразил, что он хочет напором бензина прочистить засорившийся карбюратор, он знал уже, что это ни к чему. Пилот кричал на ухо механику, чтобы тот шел на крыло наладить остановившийся мотор.
Альтиметр показывал 1200 метров.
А в каюте встревоженные пассажиры глядели друг другу в испуганные лица, и даже толстяк писал не совсем четко: рука его тряслась немного.
— Мы планируем, сейчас исправят мотор, и мы полетим.
Но мысленно все прибавляли: вниз головой в море.
Пассажиры не знали, на какой они высоте.
Все боялись моря внизу, и в то же время их пугала высота.
Долговязый пассажир вдруг сорвался с места и бросился к дверям каюты; он дергал ручку, как будто хотел вырваться из горящего дома. Но дверь была заперта снаружи. Дама выпустила из рук книжку, дико, пронзительно закричала. Все вздрогнули, вскочили с мест и стали бесцельно метаться.
Толстяк повторял, не понимая своих слов:
— Я скажу, чтобы летели, сейчас скажу.
Дама повернулась к окну и вдруг мелко и слабо забарабанила кулачками по стеклу, но сейчас же упала без чувств поперек каюты.
Военный, бледный как полотно, стоял и глядел в черное окно остановившимися глазами. Колени его тряслись, он еле стоял на ногах, но не мог отвести глаз. Молодой человек в синей кепке закрыл лицо руками, как будто у него болели зубы. В переднем углу пожилой пассажир мотал болезненно головой и вскрикивал: «Га-га-га». В такт этому крику все сильнее дергалась ручка двери, и больше раскачивался молодой человек. «Га-га-га» перешло в исступленный рев, и вдруг все пассажиры завыли, застонали раздирающим хором.
А механик все возился, все подкачивал помпу, стукал пальцем по стеклу манометра. Пилот толкнул его локтем и строго кивнул головой в сторону выхода на крыло. Механик сунулся, но сейчас же вернулся — он стал рыться в ящике с инструментами, а они лежали в своих гнездах, в строгом порядке. Хватал один ключ, бросал, мотал головой, что-то шептал и снова рылся. Федорчук теперь ясно видел, что механик струсил и ни за что уж не выйдет на крыло. Пилот раздраженно толкнул механика кулаком в шлем и ткнул пальцем на альтиметр: он показывал 650. Шестьсот пятьдесят метров до моря.
Механик утвердительно закивал головой и еще быстрее стал перебирать инструменты. Пилот крикнул:
Хотел встать и сам пойти к мотору. Но механик испуганно замахал руками и откинулся на спинку сиденья.
— Давай ключ! — крикнул он механику.
Тот дрожащей рукой сунул ему в руку маленький гаечный ключик. Федорчук вышел на крыло.
Резкий пронизывающий ветер нес холодный туман, — он скользкой корой намерзал на крыльях, на стойках, на проволочных тягах.
Рискуя каждую секунду слететь вниз, добрался Федорчук до мотора. Теплый еще.
Федорчук слышал вой из пассажирской каюты и нащупывал на карбюраторе нужную гайку.
Скользко стоять, ветер ревет и толкает с крыла.
Вот гайка поддалась.
Спешит Федорчук, и уж слышно, как ревет внизу море. Еще минута, другая — и аппарат со всеми людьми потонет в мерзлой воде.
Теперь гайку на место! Замерзли пальцы, не попадает на резьбу проклятая гайка. Сейчас, сейчас на месте, теперь немного еще притянуть.
— Есть! — заорал Федорчук во всю силу своих легких.
Включили электрический пуск, и заревели моторы. В каюте все сразу стихли и опустились, где кто был: на пол, на диваны, друг на друга. Толстяк первый пришел в себя и стал подымать бесчувственную даму.
А Федорчук смело лез по крылу назад к управлению. У него весело было на сердце. Порывы штормового ветра бросали аппарат. Федорчук взялся за ручку дверцы, но соскользнула нога с обледенелого крыла, ручка выскользнула из рук, и Федорчук сорвался в темную пустоту.
Через минуту пилот злобно взглянул на механика. Тот, бледный, все еще перебирал инструменты в ящике. Оба понимали, почему нет Федорчука.
Источник
DARKER
онлайн журнал ужасов и мистики
Новости и анонсы
Авторские колонки
Мероприятия
Шесть жутких морских историй
За многие годы совершенствования цивилизаций и изучения мира люди не смогли постичь и десятой доли тех тайн, что хранит море. Глубины вод до сих пор пугают и восхищают, притягивая внимание художников, писателей и учёных. Но то, что может случиться в открытых водных пространствах, порой неподвластно человеческому пониманию. Можно ли чувствовать себя в безопасности, когда входишь в царство этой всемогущей стихии? Что поджидает нас глубоко под водой? И всегда ли можно быть уверенным в том, что получится пережить очередное плавание.
Преданные морю
В декабре 1924 года на нефтяном танкере, плывущем из Нью-Йорка к Панамскому каналу, произошла внештатная ситуация с выбросом паров ядовитого газа. В результате погибли двое рабочих: Джеймс Кортни и Майкл Михан. Экипаж похоронил их 4 декабря у побережья Мексики — в соответствие с традицией, моряки были погребены в море.
На следующий день сначала один, а потом и несколько матросов доложили о весьма странном и пугающем факте — по их словам, в морских волнах за бортом время от времени возникали лица, в которых они признали погибших товарищей. Лики Кортни и Михана держались на волнах около десяти секунд, после чего пропадали.
Когда корабль прибыл в Новый Орлеан, капитан судна, Кит Трейси, доложил о необычном явлении своим нанимателям, которые посоветовали ему в следующий раз вооружиться фотокамерой и запечатлеть призрачные лица. Трейси последовал их совету и приобрёл фотокамеру, после чего корабль отправился в новое плавание. Вскоре лица Кортни и Михана вновь появились на поверхности волн. Капитан успел сделать шесть снимков, после чего фотокамера была заперта в его каюте в сейфе, чтобы никто не имел к ней доступа до прибытия в порт.
На суше фотоснимки Трейси были проявлены. На пяти фотографиях из шести не наблюдалось ничего необычного, но на последней фотографии отчётливо можно было разглядеть силуэты, в которых родственники погибших Кортни и Михана сразу же признали своих родных. Позже фотографии были переданы в детективное агенство для проверки на предмет фальсификации. Но никаких признаков подделки найдено не было.
Лица товарищей появлялись на воде каждый раз, как корабль выходил в плавание, и исчезли лишь тогда, когда на судно заступил новый экипаж.
Смертельный испуг
Сразу несколько кораблей уловили сигнал с просьбой о помощи, исходящий от судна в Малаккском проливе. Был июнь 1947-го года, а судно называлось «Оранж Медан» — это название еще не раз мелькнёт в сводках газет после таинственного случая, произошедшего далее.
Сообщение, полученное с корабля, само по себе было очень тревожным. Говорил один из членов экипажа, сообщающий, что «капитан, все офицеры, а возможно, и вся команда — мертвы». Дальше следовал неразборчивый код Морзе, за которым шло одно-единственное сообщение: «Я умираю». На место, откуда исходило сообщение, немедленно направился американский корабль «Сильвер Стар».
Команда корабля заметила спокойно дрейфующий «Оранж Медан» лишь спустя несколько часов. Уже издали было понятно, что корабль явно остался без управления — никаких признаков жизни на палубе не наблюдалось. Тогда команда «Сильвер Стар» решила посетить жуткое судно, и то, что они там обнаружили, действительно напугало даже самых матёрых моряков.
Вся команда корабля была мертва. Их безжизненные тела были найдены везде — на палубе, в каютах, в машинном отделении. Никаких признаков насилия обнаружено не было, но все трупы объединял один признак — выражение неподдельного ужаса на лице, направленном вверх, к солнцу. Даже мёртвый корабельный пёс был найден в состоянии, явно говорившем о предсмертной агонии. Также моряки, обнаружившие пугающую картину, отметили, что в трюме судна было очень холодно, даже учитывая, что температура снаружи держалась на высокой отметке 43-х градусов по Цельсию. Спустя некоторое время они также заметили странный дым, исходящий из глубины трюма, после чего незамедлительно покинули корабль.
Вернувшись на «Сильвер Стар», спасатели решили закрепить трос, чтобы пригнать «Оранж Медан» в ближайший порт для осмотра. Но как только тросы были закреплены, прогремел сильный взрыв, затопивший зловещее судно.
С тех пор слухи о проклятом корабле не утихали, хотя официальный отчёт о находке был опубликован лишь пять лет спустя, в 1952-м году. Тем не менее, не раз выказывались сомнения в самом существовании судна, пока историком Роем Бэйнтоном не была найдена 32-х страничная брошюрка, описывающая «Оранж Медан». Согласно ей, корабль перевозил на борту химическое оружие, утечка которого и могла стать причиной столь жуткой смерти экипажа, а также и взрыва. И хотя существуют другие версии, основанные на паранормальной природе происшествия — море вряд ли когда-нибудь откроет зловещую тайну «Оранж Медана».
Змей из глубин
13 января 1852 года китобойное судно «Мононгахела» наткнулось на необычного зверя в водах Тихого океана. Размерами животное напоминало кита. По приказу капитана с судна были спущены три шлюпки с опытными матросами, целью которых было убить зверя. Но, подплыв ближе, моряки сообразили, что имеют дело не с китом, а с неизвестным, но не менее опасным животным. Оно успело перевернуть две из трёх спущенных шлюпок, прежде чем капитан убил его попаданием гарпуна в шею.
Зверь, вытащенный на корабль из воды, оказался необыкновенно большим морским змеем. Он имел коричневато-серую чешую, пасть с множеством острых зубов, каждый около десяти сантиметров, а длина его составляла порядка сорока пяти метров. У змея не было ласт, но он имел четыре перепончатые лапы, что отличало его от рептилий. После того, как все детали о жутком существе были задокументированы, капитан понял, что останки зверя полностью не поместятся в трюм. Было принято решение отрезать змею голову и поместить в бочку с рассолом. Бочка осталась в трюме «Мононгахелы», а тело зверя было сброшено обратно в море, откуда и появилось несколькими часами ранее.
На обратном пути «Мононгахеле» встретилось другое китобойное судно, «Ребекка Симс». Капитан «Мононгахелы» передал информацию о звере капитану «Ребекки Симс», после чего судна разошлись. Однако в порт «Мононгахела» так и не вернулась, бесследно исчезнув. Её останки были обнаружены только спустя несколько месяцев. Бочки с головой монстра среди них не обнаружилось.
Проклятая субмарина
Подводная лодка UB-65, принадлежавшая немецкой армии в период Первой Мировой Войны, была запущена в первый рейс в 1917-м году. Уже во время строительства о лодке ходили мрачные слухи — всему виной был ряд несчастных случаев, в результате которых погибли пять человек. Но поверья не помешали управлению флота спустить UB-65 в плавание. При первом же заходе произошло еще одно жуткое событие — во время перезарядки одна из торпед взорвалась прямо на лодке, погиб второй офицер. После нескольких дней на суше, отведённых под похороны, экипаж вновь отправился в путь.
Спустя несколько дней члены команды сообщили, что видели умершего второго офицера на борту — его призрачный силуэт проходил по палубе и исчезал. После этого члены экипажа начали погибать при загадочных обстоятельствах — один из них спрыгнул в открытое море при погружении, другой бросился под колеса машины уже на суше… Всем этим событиям предшествовало зловещее появление призрака второго офицера на палубе. Слухи о призраке дошли даже до командующего флотом Германии адмирала Шрёдера, который объявил их «чушью» и в доказательство даже провёл ночь на злополучной лодке. После этого каждый, сообщивший о привидении на субмарине, должен был быть подвергнут наказанию. Но слухи о проклятой лодке от этого не стихли.
Экипаж UB-65 продолжал погибать, в основном в результате самоубийств, и на подлодку даже решено было пригласить священника, который провёл обряд экзорцизма. Это успокоило команду, но ненадолго — следующий заплыв стал для проклятой субмарины последним.
Подлодка UB-65 была обнаружена 10 июля 1918 года командой американской субмарины, оплывающей берег Шотландии. Лодка лежала на боку и не подавала признаков активности, так что американский капитан решил подорвать её. Но когда экипаж только заряжал торпеды, раздался мощный взрыв — разорвались торпеды внутри самой UB-65, уничтожив всю немецкую команду на борту. Позже американский капитан заявил, что незадолго до взрыва наблюдал на палубе подлодки фигуру человека в офицерской форме…
Брошенный корабль
Среди всех историй о кораблях-призраках особняком возвышается самая знаменитая морская легенда о корабле «Мария Селеста». Корабль, перевозивший груз алкогольных напитков, отправился из Нью-Йорка в итальянский порт Генуя 5 ноября 1872 года. На борту находились капитан, его жена и дочь, а также команда из семи человек. Но с тех пор никого из них больше не видели.
Спустя четыре недели экипаж судна «Дель Грасиа» наткнулся на дрейфующий корабль, явно оставшийся без управления, в котором капитан «Дель Грасии» Морхауз опознал «Марию Селесту». Подплыв ближе, команда обнаружила, что корабль пуст. Паруса были в плохом состоянии, некоторые отсутствовали. В каютах остались лежать деньги и драгоценности, на капитанском мостике обнаружился бортовой журнал, последняя запись в котором была сделана 24 ноября. Все остальные документы с судна исчезли. В трюме находился груз в полном комплекте, что исключало версию о нападении пиратов. Одна из шлюпок отсутствовала, причём была не снесена ветром, а спущена на воду вручную. По данным, снятым с приборов, «Мария Селеста» прошла без управления около 740 километров, пока команда «Дель Грасии» не обнаружила её.
По приказу капитана Морхауза корабль был отправлен в Гибралтар для дальнейшего расследования, которое так и не принесло плодов. Никто из команды «Марии Селесты» так и не был обнаружен, хотя не раз появлялись самозванцы, пытающиеся выдать себя за вернувшихся членов экипажа. Тайна этого корабля и по сей день не раскрыта.
Несчастливый гигант
Построенный в 1857-м году «Грейт Истерн» был «Титаником» своих дней. Это было самое большое судно из всех, созданных в XIX веке. К сожалению, судно заслужило и плохую репутацию — за счёт жутких событий, происходивших на нём.
Проблемы начались уже при первом спуске на воду. Возник перекос относительно направления движения, а люди, направившиеся исправлять повреждение двигателя, получили серьёзные травмы. Спустя два месяца судно снова попытались спустить на воду, но на этот раз отчего-то не сработал спускной механизм. Когда «Грейт Истерн» наконец-то смог выйти в плавание, его создатели вздохнули с облегчением. Они не знали, что это — всего лишь начало череды загадочных событий.
Спустя два месяца после выхода в море на корабле взорвался котёл, повредив при этом первую трубу, шесть матросов из команды погибли на месте. Позже на одном из рейдов утонули капитан и два пассажира, спустившиеся с корабля в шлюпке. Также среди пассажиров ходили слухи о странных звуках, доносящихся из нижних помещений судна — оттуда часто слышался приглушённый стук. Команда заявляла, что стук часто был слышен во время шторма.
«Грейт Истерн» совершил два полноценных рейса, а во время третьего судно столкнулось с подводной скалой. В результате полученных повреждений, корабль был более непригоден для путешествий и решено было оставить его в порту на разбор. При деконструкции корабля в корпусе обнаружились скелеты замурованных заживо рабочего-клепальщика и ребёнка-подмастерья, а рядом с ними — коробка со старыми инструментами. Команда корабля сразу связала все несчастья судна с тем фактом, что «куда бы оно ни поплыло — с ним повсюду были два мертвеца». Может быть, именно призрак клепальщика стучал своим ржавым молотком во время шторма.
Эти истории — лишь малая часть всего собрания загадочных событий, происходящих на водных просторах. Море преподносит всё новые и новые сюрпризы своим гостям в самых разных точках планеты. И если одни из них возвращаются из плавания, чтобы рассказать о таинственных происшествиях всему миру, то другие остаются во власти моря навечно. Глядя на тёмные морские воды, невозможно не задуматься о тех тайнах, которые они скрывают в своих глубинах. И далеко не все эти тайны безопасны для человека.
Поддержите DARKER!
Это важно! Нам нужна ваша помощь. Станьте спонсором DARKER и получите эксклюзивный ранний доступ к материалам из новых номеров и не только!
Источник
