Toupin Petit récipient ou Cafetière en terre ou encore Sabot.
Chopine Vase de table qui était un pot à couvercle ressemblant aux chopes à bière actuelles, ou monté sur un pied court et muni d’un bec. La chopine, en tout cas, avait une anse et un couvercle. 1905 Vase de table qui était un pot à couvercle ressemblant aux chopes à bière actuelles, ou monté sur un pied court et muni d’un bec. La chopine, en tout cas, avait une anse et un couvercle.
Corne à boire Réserve d’eau contenue dans une corne d’animal.
Любой сосуд — универсальный символ воспринимающего женского начала, особенно, предназначенный для жидкости (воды). Утроба Великой Матери.
матка;
убежище, защита, сохранение;
питание, плодородие;
движения внутрь, внутренние ценности, интроверсия;
Содержание
В «Текстах Пирамид» говорится:
«NN вышел из своего кувшина, после чего он уснул в своем кувшине. NN показывается по утрам» [1] .
В сказке о двух братьях сердце мертвого Бата просыпается в сосуде для новой жизни.
Богиня неба Нут носит головной убор — сосуд в форме шара без ручки. Нут — это укрывающий сосуд для всех созвездий, которые выходят из ее темного лона и снова в него возвращаются. На символическом языке египтян гроб и помещение для гроба превращаются в Нут.
Женские божества являются хранительницами воды жизни, которая хранится в графинах без ручек. Здесь же четыре графина Кебхут, богини жертвоприношения напитков. Вообще говоря, сосуды в жертвенной символике играют важную роль. Так, многочисленные рельефы на. стенах храмов показывают, как царь подносит богам в двух кувшинах-вазах молоко и вино.
У майя перевернутый сосуд — атрибут Иксчель как богини Луны и наводнений.
Священный сосуд с миром (ампула) означает, что его обладатель совершил паломничество в Кентерберри.
Лаврентий, Св.
коленопреклонённый диакон, принимающий драгоценные сосуды, которые несут перед папой; диакон, раздающий золотые сосуды их в качестве подаяния;
Элигий, Св. — мастер по металлу, святой покровитель злато- и среброчеканщиков.
Герметический сосуд — хранилище всех противоположностей, вместилище и питатель того, что должно быть трансформировано.
Сосуд с воскуривающимися благовониями
Сжигаю себя во благо других.
Символ истинной щедрости и милосердия, «которые в служении на благо других истощают и сжигают себя». EMSI табл.4-3, с.121
В психоаналитическом аспекте — материнское тело, которое является сосудом для рождения.
Золотые и серебряные сосуды, принесенные в дар римскому военачальнику, сам он сидит на судейском месте под навесом, взывающие к нему с мольбой люди стоят коленопреклоненные — Сципион.
Царь, указывающий на свои сокровища мудрецу — Крез и Солон.
отвергает их — Фабриций Лусцин; сидит у очага с кастрюлей — Курий Дентат.
Восточное пиршество, монарх и его окружение, письмена на стене — Пир Валтасара.
Источник
Сосуд
(чаша, тарелка, бочка, ковчег, корзина) — в мифах и ритуалах всех народов связан с Началом. Сосуд=женское лоно. В древнейших мифах Пандора предстает не злой губительницей человеческого рода (как у Гесиода), но прародительницей всех людей, а ее «ящик»=сосуд — есть источник всех благ (ср. рог изобилия ). Все, что связано с началом, в равной степени относится и к жизни, и к смерти (время было не линейным, как сейчас, поэтому смерть понималась как «другая жизнь» и не имела однозначного негативного смысла): в сосудах хоронили. Надпись на кувшине из этрусского захоронения относится ко всей могиле: «Кто разрушит эту могилу. да умрет».
На фото справа одна из знаменитых женских фигурок (собрание Эрмитажа) — «Венера» древности. Это особая красота — безликая, сакральная и одновременно функциональная красота Женщины-сосуда. Она беременна, ее груди полны молока. Она полна Жизни, есть сама Жизнь и потому красива. Но одновременно она, по выражению Бахтина, «беременная смерть, рождающая смерть» 1
Начало жизни есть и начало смерти. Открывший источник знания, открывает и источник зла. В мифе о Пандоре в ее сосуде (в самой Пандоре) соединены оба начала. В мифах многих народов встречаются братья-первопредки, участвующие в делах творения неодинаковым образом: один создает все положительное, другой все отрицательное (в т.ч. он и виновник смерти).
В «Илиаде» ( XXIV,527) говорится о двух великих урнах, находящихсявЗемле перед порогом Зевса. Они полны даров: «счастливых одна, несчастливых другая». Зевс определяет судьбы смертных, смешивая эти дары.
Для греков сосуды — живые существа, как правило, женского рода. Ср: изображение глаз»женской» (миндалевидной) формы и надписи на сосудах, в которых сосуд говорит от своего лица. Поэтому не удивительно, что сосуд часто имел имя (не название, а собственное имя).
Сарапис, бог плодородия, подземного царства, моря и здоровья, — изображался в виде человека с мерой зерна на голове. Сарапис — бог плодородия, собственно — источник плодородия, поэтому мера зерна (сосуд) на голове бога и сам бог неразрывно связаны.
Имя Сарапис (Осирис-Апис) и культ этого бога появились в эллинистический период в результате слияния культа египетского бога Осириса с культом священного быка Аписа, и со временем почитание Сараписа распространилось по всему средиземному миру. Для нашей темы интересен миф, связанный с Осирисом. Злой бог пустыни, младший брат Осириса — Сет, желавший править вместо него, придумал способ погубить Осириса. Во время пира Сет велел внести роскошно украшенный ящик (очевидно, саркофаг) и заявил, что он будет подарен тому, кому придется впору. Когда очередь дошла до Осириса и он лег на дно ящика (сделанного специально по его мерке), заговорщики захлопнули крышку, залили ее свинцом и бросили ящик в воды Нила. Верная супруга Осириса — Исида нашла тело мужа, она извлекла чудесным образом скрытую в нем жизненную силу и зачала от мертвого Осириса сына.
Связь Осириса с природой сохранялась на протяжении всей истории Египта. Считалось, что, подобно всему растительному миру, Осирис ежегодно умирает и возрождается к новой жизни, жизненная сила всегда в нем сохраняется, даже в мертвом.
Саркофаг ( греч. σαρκοφάγος «пожирающий мясо») присутствовал на пиру и в реальной жизни египтян: саркофаги выставляли у стен зала, где собирались пирующие — своего рода иероглифический извод латинской формулы memento mori , «помни о смерти».
Саркофаг Осириса можно сопоставить с разного рода сосудами, в которых младенцы — будущие цари, пророки, полководцы, отданные на волю водной стихии, доказывали свое божественное происхождение. Это хорошо известный мотив смерти, чреватый новой жизнью. У славян в гробу часто хранили зерно и, если в доме никто не умирал, это зерно брали на посев. Считалось, что если оставить заранее сколоченный гроб пустым, не насыпав в него жита, он «притянет» к себе мертвеца ( Гроб ).
Если мы вспомним о погребальной ладье , то саркофаг Осириса в водах Нила также не должен вызвать большого удивления.
Овидий пишет о колыбели, спущенной на воду с младенцами Ромулом и Ремом: quantum fati parva tabellae vehit! какая (великая) судьба на маленькой дощечке! Tabella — деревянная колыбель. Одно из многих значений лат. tabula (c м. Tabula rasa ) — «дощечка для письма». Возможно, Овидий говорил о великой судьбе, записанной на «маленькой дощечке».
Наиболее распространенное объяснение этимологии имени Моисей (евр. mōš eh) исходит из различных грамматических форм евр. глагола ma š ah , «вытаскиваю» (когда фараон приказал топить в Ниле всех еврейских новорожденных мальчиков, мать Моисея кладет дитя в засмоленную корзину и ставит ее в заросли тростника на берегу Нила. Дочь фараона приходит на реку купаться, видит красивого ребенка и велит отдать его кормилице, которой оказывается мать Моисея (Исх. 2, 9)
Дж.Фрезер, рассматривая многочисленные примеры знаменитых младенцев, известных по мифам и истории и разделивших судьбу Моисея, Ромула и Рема, Зевса, Саргона — первого царя Вавилонии, «великого стрелка Карны», известного по Махабхарате, — говорит не только о проверке божественного происхождения младенца, но и о существовавшем у некоторых народов испытания водой на законнорожденность. Так, кельты, по преданию, предоставляли Рейну решать вопрос о законности своего потомства: они бросали в воду детей, законнорожденность которых вызывала сомнения 2 .
Историю Потопа как проявление суда Божьего, строительство Ноем ковчега, спасение благодаря этому судну-сосуду «каждой твари по паре» и следующий за этими событиями завет Бога с Ноем, — предваряют такие слова: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди» (Быт. 6, 4).
Многочисленные древние сосуды, изготовленные в форме животных, рыб и птиц, хранят память о временах, когда люди состояли в родстве с животными-тотемами. Тотем почитался не только как первопредок, основатель того или иного рода, с тотемом связывалось происхождение жизни как таковой, всех ее ценностей, изобилия, плодородия, законов и ритуалов. Поэтому сосуд в форме животного-тотема воспринимался как универсальный символ «рога изобилия», из которого должны фонтанировать (буквально) или излучаться энергия, богатство, сама жизнь. Сосуд-тотем в древнейших ритуалах почитался как беременная самка, вынашивающая плод в течение года; год при этом мог исчисляться по времени беременности того животного, которое почиталось священным; если тотемом была рыба, птица или насекомое (ср. греч. мифы о племени мирмидонян ( μύρμηκεζ — «муравьи»)), то время «беременности» растягивалось и соответствовало не биологическим, но мифологическим часам.
Вмещая в себя весь мир, сосуд содержит среди прочих благ и высшее знание. В греческой и римской традициях Рог изобилия — атрибут Судьбы В Псалмах чаша с «долей» и «жребием» — в руках Господа (Ps.10,6;15,5). Страбон (ХVI,2,39) среди прорицателей народов ойкумены прошлого и своего времени у персов называет λεκανόμαντις, т.е. гадателей на сосудах.
На греко-этрусской бронзовой цисте (Рим, Музей виллы Джулия) возле омфала сидит Аполлон, в его левой руке — лавровая ветвь, в правой — чаша (рис. 1); на «зеркале» краснофигурного килика (Берлин, Гос.музей) Эней вопрошает Фемиду, богиня восседает на треножнике и смотрит в чашу которую держит в левой руке (рис. 2) .
Одно из наиболее знаменитых и часто интерпретируемых изображений Силена в контексте дионисийских мистерий находится в так называемой Вилле мистерий (Villa dei Misteri) в Помпеях. Здесь Силен предстает сначала как воспитатель Диониса, а затем как центральная фигура в обряде дионисийской инициации. Силен изображен на ней с чашей в руках. Он протягивает чашу, и в нее в изумлении всматривается молодой сатир. Другой молодой сатир за его спиной держит маску Силена — т. е. лицо Силена как бы удвоено маской, помещенной прямо над его головой. В описанной сцене чаша служит выгнутым зеркалом. Молодой сатир смотрится в это зеркало, но вместо своего лица видит маску Силена. Анализу этой сцены посвящена обширная литература. Михаил Ростовцев прочитывал эту фреску как изображение «леканомантейи» , гадания по чаше с водой. Ростовцев описывает и другую аналогичную сцену с Силеном в так называемом «Homeric House», также идентифицируя ее как сцену гадания, а не инициации ( M. I. Rostovzeff. Mystic Italy. New York, 1927. Н. Holt. 66-68). В. Маккиоро видея в самом факте подмены лица юноши маской Силена нечто сходное с кристалломантией: «Он видит в зеркале ряд лиц, порождаемых маской и жизнью Диониса» и явление этих лиц как бы пророчит юноше его будущую судьбу 4 .
В древнейших представлениях мир (земля+небо) имеет вид сосуда с плоским дном и выпуклым верхом; при этом верх=небо закрывает дно=землю как крыша дом или крышка сосуд. По описаниям известно созданное для Теодульфа из Орлеана серебряное круглое блюдо, на котором изображена карта мира. Средневековые карты мира — уникальные памятники культуры, к сожалению, известные лишь специалистам Первые дошедшие до нас изображения средневековых карт мира ( VIII в.) напоминают мандалу.
Одной из самых ценных реликвий Габсбургского дома всегда пребывала похищенная крестоносцами при завоевании Константинополя большая агатовая чаша IV в., в каменных жилах которой находили запечатленное имя Христова (в силу чего ее даже считали Чашей Грааля).
В китайском памятнике «Люйши чуньцю» ( III в. до н.э.) при всей терпимости авторов к бытующим в обществе взглядам, заметно негативное отношение к гадателям и целителям. Главное для здоровья — сохранение душевного равновесия, которое зависит от совпадения «биений» его собственного центра — сердца- с «биением» сердца дао-демиурга. При этом согласно существующим в то время религиозным интерпретациям «центр-сердце» мира помещался в области созвездия Большой Медведицы (кит. доу — букв. «ковш-мера«, совр. «мера для сыпучих тел»). В алхимии фигура созвездия символизирует центр тела. Доу занимает центральное место в ритуале даосской религии 5 .(Отметим, что сосуд использовался в магической, ритуальной практике, как вещь, непосредственно связанная с Началом, воплощающая Начало=Центр)
В романе Томаса Манна «Волшебная гора», в главе «О крестильной купели и о дедушке в двояком образе», дедушка показывает Гансу Касторпу серебряные чашу и тарелку, семейные реликвии, которые использовали во время крещения. Цифры на внутренней стороне тарелки — «1650» — говорили о ее древности.»А на ее обратной стороне были выведены пунктиром и разнообразными шрифтами имена всех тех, кто, в ходе времени, являлись владельцами этой тарелки. Их было уже семь, — возле каждого стояла дата получения ее по наследству, и старик в широком галстуке указывал пальцем с перстнем на всех по очереди. Мальчик видел здесь имя отца, деда и прадеда, а затем частица «пра» в устах старика удваивалась и учетверялась; мальчуган слушал, склонив голову набок, взор его становился задумчивым или бездумно-мечтательным, как бы уходил вглубь, а губы принимали какое-то благоговейно-дремлющее выражение, и это пра-пра-пра-пра — этот загадочный звук могилы и засыпанного времени, выражавший вместе с тем благочестиво сбереженную связь между настоящим, между собственной жизнью мальчика и тем, что было давно-давно, действовал на него особым образом. и в душе мальчика возникало уже не раз изведанное им ощущение какой-то дремотной и мечтательной жути, чего-то, что проходит и все же стоит на месте, что в своих изменениях пребывает неизменным, исчезает и возвращается, оставаясь головокружительно единым. Это чувство появлялось у него и раньше, его прикосновения он ждал и жаждал; отчасти ради него мальчику и хотелось, чтобы ему все вновь и вновь показывали эту неподвижно стоящую на месте и все-таки странствующую реликвию семьи».
1. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990, с. 33.
2. Фрэзер Д. Д. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1985, с. 291-297.
3 . Изображения сосудов американских индейцев на сайте: «Всё о Мезоамерике: древние цивилизации, культура, мифы, города» http://mesoamerica.narod.ru/index.html
4. Цит. по: Ямпольский М. Демон и Лабиринт. М., 1996
5. Ткаченко Г.А. Космос, музыка, ритуал. Миф и эстетика в «Люйши Чуньцю». М,. 1990.
