А. С. Пушкин пища наша — щи, аи да каша
Со слов Прохора Петрова (дворового мужика из Михайловского): Александр Сергеевич говаривал: «Ем недоедаю, Святому духу место в брюхе оставляю».
В письмах А.С. Пушкина к Осиповым нередка подпись «Ваш яблочный пирог».
Из письма А.С. Пушкина: Покой, да щей горшок, да самый большой…
Из «Евгения Онегина»:
… и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток;
Пред ним roast-beef окровавленный
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Страсбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым.
Еще бокалов жажда просит
Залить горячий жир котлет…
… наливок целый строй,
Кувшины с яблочной водой…
…Он фармазон; он пьет одно
Стаканом красное вино…
…По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал,
И сливки мальчик подавал…
… На чай хозяйский слишком сладкий…
… Потом свой кофе выпивал,
Плохой журнал перебирая…
… Здесь почивал он, кофей кушал…
… Обед довольно прихотливый,
Бутылка светлого вина,
Уединенье, тишина…
… Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверкает Ипокреной;
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло: за него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль, друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей немало…
… В лета красные мои
Поэтический Аи
Нравился мне пеной шумной…
… Но изменяет пеной шумной
Оно желудку моему,
И я Бордо благоразумный
Уж нынче предпочел ему.
К Аи я больше не способен;
Аи любовнице подобен
Блестящей, ветреной, живой,
И своенравной и пустой…
Но ты, Бордо, подобен другу,
Который, в горе и беде,
Товарищ завсегда, везде,
Готов нам оказать услугу
Иль тихий разделить досуг.
Да здравствует Бордо, наш друг.
… Люблю я дружеские враки
И дружеский бокал вина…
… Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина…
… К гостям усердие большое,
Варенье, вечный разговор
Про дождь, про лен, про скотный двор…
… Несут на блюдечках варенья,
На столик ставят вощаной
Кувшин с брусничною водой…
… Боюсь: брусничная вода
Мне б не наделала вреда…
…Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит…
… В то время жирный был пирог
(К несчастию, пересоленный);
Да вот в бутылке засмоленной,
Между жарким и блан-манже,
Цимлянское несут уже…
… Чтоб каждым утром у Вери
В долг осушать бутылки три…
… Тут у привязчивых крестьянок
Берет три связки он баранок…
… Москва Онегина встречает
Своей спесивой суетой,
Своими девами прельщает.
Стерляжьей потчует ухой.
В палате Аглицкого клоба
(Народных заседаний проба),
Безмолвно в думу погружен,
О кашах пренья слышит он…
Из письма к Соболевскому
У Гальяни иль Кольони
Закажи себе в Твери
С пармезаном макарони
Да яичницу свари.
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке,
Жареных котлет отведай
(имянно котлет)
И отправься налегке.
Как до Яжельбиц дотащит
Колымагу мужичок,
То-то друг мой растаращит
Сладострастный свой глазок!
Поднесут тебе форели!
Тотчас их варить вели.
Как увидишь: посинели,
Влей в уху стакан Шабли.
Чтоб уха была по сердцу,
Можно будет в кипяток
Положить немного перцу,
Луку маленький кусок.
Из стихотворения «19 октября» (1825 г.)
…А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье…
Из стихотворения «Вакхическая песня» (1825 г.)
… Полнее стакан наливайте.
Подымем стаканы, содвинем их разом.
Из посвящения Дельвигу:
…Изделье гроба преврати
В увеселительную чашу,
Вином кипящим освяти
Да запивай уху и кашу.
Из шуточного заказа брату:
… Знаешь ли, какого рода?
У меня закон один:
Жажды полная свобода
И терпимость всяких вин.
Из стихотворения «Дорожные жалобы» (1829 г.):
…Долго ль мне в тоске холодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?
Из стихотворения «Осень» (1833 г.)
…И проводив ее блинами и вином,
Поминки ей творим мороженым и льдом.
Хрестоматийные: «Пирует с дружиною вещий Олег/При звоне веселом стакана… Ковши круговые, запенясь, шипят…»; «Выпьем с горя; где же кружка?»
Из «Путешествия в Арзрум»: … Я попросил чем-нибудь это (калмыцкий чай с бараньим жиром – А.А.) заесть. Мне дали кусочек сушеной кобылятины; я был и тому рад… Вместо обеда съел я проклятый чюрек, армянский хлеб, испеченный в виде лепешки… Дорого бы я дал за кусок русского черного хлеба, который им (пленным туркам – А.А.) так противен… Скоро старуха приготовила мне баранину с луком, которая показалась мне верхом поваренного искусства…
Из книги С.С. Гейченко, директора музея-заповедника А.С. Пушкина в Михайловском: Лицейскими блюдами (супы, каши, компоты) Пушкин скорее развивал свой аппетит, чем его удовлетворял. Лицейский рацион вызвал к жизни следующий экспромт: «Блажен муж, иже сидит к каше ближе». Школьный режим позволял лицеисту больше мечтать, чем пировать. В это время он воспевает «чашу пунша круговую», но эта чаша не так часто пилась, как воспевалась. В мечтах юного поэта рисовались роскошные обеды и пиры:
… В светлой зале
Весельем круглый стол накрыт;
Хлеб-соль на чистом покрывале,
Дымятся щи, вино в бокале
И щука в скатерте лежит…
Из воспоминаний А.П. Керн: Он (А.С. Пушкин – А.А.) ел очень мало…
Когда отец (Л.С. Пушкин) предложил ему (А.С. Пушкину – А.А.) гуся с кислою капустою, он заметил, что ничего не ест до обеда, а обедает в 6 часов…(И) Дельвиг не любил обедать у стариков Пушкиных, которые не были гастрономы. Вот, по случаю обеда у них, что раз Дельвиг писал Пушкину:
Друг Пушкин, хочешь ли отведать
Дурного масла и яиц гнилых, —
Так приходи со мной обедать
Сегодня у своих родных.
Из воспоминаний Е.Е. Синицыной (дочь священника, гостившая в имении Вульфов Тригорском): По вечерам часто угощали Александра Сергеевича клюквой с сахаром, которую он очень любил.
Из письма Н.С. Алексеева (кишиневского друга А.С. Пушкина – А.А.): Как бы желал я позавтракать с тобою в одной из московских ресторациев, за стаканом Бургонского…
Из воспоминаний П.А. Вяземского: Он (А.С. Пушкин – А.А.) вовсе не был лакомка. Он даже, думаю, не ценил и не хорошо постигал тайн поваренного искусства; но на иные вещи был он ужасный прожора. Помню, как в дороге съел он почти одним духом двадцать персиков, купленных в Торжке.
Из книги В.И. Колосова (тверского краеведа): В (Твери) ресторане итальянца Гальяни неоднократно бывал Пушкин. Один, тогда еще молодой человек лет 16-ти, встретил там Пушкина и рассказывал об этом так: «Пушкин сидит у Гальяни на окне, поджав ноги, и глотает персики…»
Из записок О. Смирновой (соседки-помещицы): У него (А.С. Пушкина – А.А.) на столе часто можно было видеть… банку с крыжовенным вареньем.
Из воспоминаний А.О. Смирновой-Россет: На столе в кабинете Пушкина располагались графин с холодной водой и банка с крыжовенным вареньем… Обедали они (супруги А.С. и Н.Н. Пушкины) очень однообразно: зеленый суп с крутыми яйцами, рубленые котлеты со шпинатом или щавелем и всё то же варенье на десерт.
Из письма брату Л.С. Пушкину: Да пришли вина, горчицы, дюжину рому, лимбургского сыру.
Из писем А.С. Пушкина жене: У Нащокина в домике был пир: подали на стол мышонка в сметане под хреном в виде поросенка… Вечер у Нащокина, да какой вечер! шампанское, лафит, зажженный пунш с ананасами… Нащокин провожал меня шампанским, жженкой и молитвами… Отобедали вместе глаз на глаз (виноват, втроем с бутылкой мадеры)… на другой день Нащокин задал мне прощальный обед со стерлядями и жженкой… Управитель попотчевал меня шнапсом… Здесь объедаюсь я вареньем… Отобрал я десятка три книг, которые к нам и прибудут с варением и наливками… Забыл я тебе сказать, что в Торжке толстая M-lle Pojarsky, та самая, которая варит славный квас и жарит славные котлеты, отвечала мне на мои нежности… Казаки…накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной… Знаешь ли, что обо мне говорят в соседних губерниях? Вот, как описывают мои занятия. Пушкин так стихи пишет: перед ним стоит штоф славнейшей настойки – он хлоп стакан, другой, третий – и уж начнет писать! Это слава… В три часа сажусь верхом, в пять в ванну и потом обедаю (в Болдине – А.А.) картофелем да грешневой кашей…; стали потчевать меня (с Жуковским в питерском ресторане у Дюме – А.А.) шампанским и пуншем… теперь обедаю дома, заказав… ботвинью и beafsteakes… Тетка меня всё балует: для моего рождения прислала мне корзину с дынями, земляникой, клубникой – так что боюсь поносом встретить 36-й год бурной моей жизни… Ем я печеный картофель, как маймист (чухонец – А.А.), и яйца всмятку, как Людовик XVIII. Вот мой обед…
Из дневника А. Н. Вульфа: Мы пошли обедать, запивая рейнвейном швейцарский сыр…
Из воспоминаний Т.Д. Демьяновой (певицы, цыганки): … стал нас Пушкин потчевать: на лежанке сидит, на коленях тарелка с блинами – смешной такой, ест да похваливает: «Нигде таких вкусных блинов не едал», — шампанское разливает нам по стаканам…
П.И. Бартенев: А закуска (на мальчишнике у А.С. Пушкина – А.А.) из свежей семги…
Источник
Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
Глава вторая. Эпиграф, пункты I — XII
Эпиграф
О rus. О Русь! Первое («О, деревня!») — из Горация. Сатиры, II, VI: «…О, когда ж я увижу поля? [„О rus, quando ego te aspiciam“] И дозволит ли жребий / Мне то в писаниях древних, то в сладкой дремоте и лени / Вновь наслаждаться забвением жизни пустой и тревожной!» . (К этой теме поэт вновь возвращается в главе Четвертой, XXXIX, 1; см. коммент.).
«Русь») — древнее краткое поэтическое название России.
В дневнике Стендаля за 1837 г. я обнаружил: «В 1799 г… аристократы ожидали русских в Гренобле… [Суворов был тогда в Швейцарии] они восклицали: „О деревня, когда ж я увижу тебя. “» («Дневник». Париж, 1888. Прилож. VII). Стендаль избрал тот же эпиграф («О rus, quando ego te aspiciam!») для главы 31 («Сельские развлечения») в своем романе «Красное и черное» (1831).
Л. Гроссман в «Этюдах о Пушкине» (Москва, 1923, с. 53) усмотрел тот же каламбур в «Бьевриане» издания 1799 г. В сборнике, который я смотрел: Bievriana, ou Jeux de mots de M.de Bièvre (François Georges Maréchal, Marquis de Bièvre, 1747–89), ed Albéric Deville (Paris, 1800) (Франсуа Жорж Марешаль, Маркиз де Бьевр), он отсутствует. В различных сборниках подобного рода многие остроты, приписываемые Бьевру, относятся к событиям, случившимся уже после его смерти.
В черновике, вероятно, относящемся к «Альбому Онегина», анекдоты «Бьеврианы» правильно названы «площадными».
I
Из знаменитой пушкинской «Деревни» (см. коммент. к главе Первой, LV, 2–4), стихотворения, состоящего из двух частей (идиллического описания Михайловского, которое поэт посетил тем летом, и красноречивого осуждения рабства), в главе Второй «ЕО» повторяются следующее понятия: «уголок», «приют», «ручьи», «нивы», «рассыпанные хаты», «бродящие стада» и др. Во второй части стихотворения «друг человечества» предостерегает «друга невинных наслаждений», а резкие слова адресованы развратным помещикам. Однако в последующие годы Пушкин не стеснялся побить слугу или сделать беременной дворовую девушку (см. коммент. к главе Четвертой, XXXIX, 1–4).
1 Деревня, где скучал Евгений. «La campagne où s’ennuyait Eugène». Русское «деревня» и французское «campagne» оба включают понятия «сельская местность», «имение». Слово «деревня» имеет три значения, и переводчик должен не ошибиться в выборе: 1) Деревня — в общем смысле сельская местность, сельская жизнь в противоположность городской; в деревне — «в сельской местности», «à la campagne». 2) в смысле поселок; синонимы: село, сельцо. 3) Деревня в смысле поместье, сельская собственность, имение, барский дом, земельное владение, земельная собственность; синонимы: пример: «Деревня Пушкина в Псковской губернии была меньше онегинской деревни». Деревня могла состоять из нескольких селений и со всеми своими душами принадлежать одному землевладельцу. Вместо правильного «ma campagne» или «ma propriété» русский помещик мог, говоря по-французски, употребить русизм «mon village».
2 уголок. «angulus mundi» (Проперций, IV, IX, 65) и «terrarum angulus» (Гораций. Оды, VI, 13–14); фр. «petit coin de terre».
Небольшое владение Горация («parva rura» — «маленькие поля») находилось в естественном амфитеатре Сабинских холмов в тридцати милях от Рима Пушкин исходит из своих собственных воспоминаний о деревне 1819 г. в конце Первой и начале Второй главы, однако следует иметь в виду, что имение Онегина расположено не в Псковской губернии и не в Тверской губернии, а в Аркадии.
Пушкину пришлось повторить выражение «уголок» двенадцать лет спустя в своей превосходной элегии, написанной белым стихом, начинающейся словами «Вновь я посетил..» и посвященной Михайловскому (26 сент. 1835 г.):
Слово «Михайловское» (в скобках), как представляется мне, было опущено Пушкиным и естественно заполняет первые пять слогов первой строки.
Вопрос о влиянии Вордсворта на «Возвращение в Михайловское», как мы могли бы назвать стихотворение, слишком сложен, чтобы обсуждать его здесь, однако в связи с «angulus» я процитирую следующий отрывок из «Прогулки» (1814), 1, «Путник», строки 470–73:
3 друг невинных наслаждений. Подобным тонким ценителем мог бы быть, к примеру, аббат (Пьер) де Вильер (1648–1728). См. строфы из его «Хвалы одиночеству» (в Ториньи около Санса):
См. также Ж. Б. Руссо. «Кантата» III:
8 пестрели. «Обнаруживали свои различные цвета». В ином случае я употребил бы эпитет «пестрый», чтобы перевести слою, которое в своей непереходной глагольной форме не имеет английского эквивалента.
10 Мелькали сёла. Еще одна трудность с непереходными глаголами. «Разрозненные села были видны мельком». Связанное со словом «мелькать» понятие света обычно не ощущается при употреблении этого глагола, поэтому перевод «села сверкали» вызвал бы впечатление искристости и блистательности. В современных изданиях произвольно поставлена запятая или точка с запятой после «села» и никакого знака после «там».
–14 И сени расширял густые / Огромный, запущенный сад, / Приют задумчивых Дриад. Милые клише французской поэзии восемнадцатого века — «impénétrables voûtes», «dômes touffus», «larges ombrages», «épaisse verdure», «abris», «retraite», «dryades», etc. — доведены здесь Пушкиным до лаконичной миниатюры (ср., например, «Наваррский лес» (1780) Фонтана, в лабиринте которого блуждает поэт «tel jadis à Windsor Pope s’est égaré») .
II
1 замок. Обычный русский перевод французского «château». Пояснение этого пушкинского слова у Чижевского («вероятно, под влиянием прибалтийских губерний поблизости» — каким влиянием? поблизости чего?) — типичный пример комической наивности в его поверхностном или, вернее, спотыкающемся комментарии к «ЕО» (см. коммент. к главе Второй, XXX, 3).
1–3 «построен… прочен» вместо «построен прочно».
4 старины. В произведении, где постоянно упоминаются «новизна» и «мода», неизбежно противопоставление их старому, немодному, прошлым временам. Более того, «старина» принадлежит к числу рифм на «-на», к которым Пушкин испытывал особую склонность.
–7 Приемы описания в этой строфе были привычны для европейского романа того времени, происходило ли действие в Московии или Нортгемптоншире. Таково описание дома Джеймса Рашворта (в «Мэнсфилд-парке» Джейн Остин (1814), малоизвестном в России романе; см. мои коммент. к главе Третьей, Письмо Татьяны, 61); дом состоял из «множества комнат с высокими потолками… обставляемых мебелью во вкусе полувековой давности, с блестящими полами [и] богатым дамаском… По большей части [на стенt] фамильные портреты» (т. 1, гл. 9).
7 Сначала Пушкин написал «царей портреты», однако «для цензуры» (царей нельзя было упоминать мимоходом) он изменил строку на «портреты дедов».
Рукописная сноска в обеих беловых копиях: «Дл[я] ценз[уры]: Портреты предков».
III
11 Яблочный отвар, напиток, сидр, «eau-de-pomme» — буквальный русский перевод французского понятия, постоянно встречающегося в медицинских рецептах восемнадцатого века. Иные читатели воспринимают это как «яблочная водица» или «яблочная водка», содержащаяся в закупоренных пробкой или по-другому закрытых сосудах. Ср.: «брусничная вода», упоминаемая в главе Третьей, III, 8 и IV, 13.
12 календарь. Я почерпнул представление о календаре из первой главы «Капитанской дочки» Пушкина, начатой десятью годами спустя (23 янв. 1833 г.): «Батюшка у окна читал Придворный Календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи».
Следует заметить, однако, что это мог быть ежегодный «Брюсов календарь», нечто вроде «Фермерского альманаха», если, конечно, помещик не пользовался более новым его изданием.
IV
6–7 … Оброком. Барщина — бесплатный труд крепостного на своего хозяина; оброк — особый сбор, выплачиваемый крепостным хозяину вместо барщины или с учетом того, что ему дозволяется заниматься ремеслом на стороне.
Образованные помещики первой половины девятнадцатого века делали все, чтобы облегчить участь крепостного — нередко вопреки собственным интересам, чему какой-нибудь марксист едва ли поверит. Таковых помещиков было не слишком много, но в конце концов человеколюбие возобладало, и крепостные были официально освобождены в 1861 г.
В молодые годы люди — поэты, монархи и прочие — стремятся совершенствовать мир, но позднее становятся убежденными консерваторами или жалкими деспотами. Онегин под добродушным присмотром Пушкина отдает скромную дань сочувствию и своей безрассудной молодости, — и лукавые соседи улыбаются (IV, 12), зная, что это чудачество скоро пройдет.
Бродский поднимает по этому поводу неимоверный шум, мрачно обсуждая на четырех страницах вопрос о том, «как мог дворянин Онегин осуществлять недворянскую программу?» И сам же отвечает на него.
8 Слово «мужик» — во всех изданиях 1825–37 гг. В черновике (2369, л. 24 об.) — «и Небо» и «раб»: «и Небо раб благословил». В зачеркнутых черновиках — «народ» и «мужик». В беловом варианте — «и раб судьбу благословил».
11 Здесь и по всему роману (например, глава Восьмая, XVIII, 4) «сосед» означает скорее «деревенский сосед», «местный землевладелец», «приятель-помещию», а в двух случаях просто «помещик» (глава Пятая, XXXV, 6; глава Шестая, XXXV, 4). Удобный ямб этого слова и простота, с которой оно ложится в рифмы, делает его подходящим для рифмовки. Отсюда его частая однообразная повторяемость.
V
6 Заслышат. «заслышать» (в тексте употреблено в третьем лице множественного числа) в отношении слуха равнозначно глаголам «заметить» или «завидеть» издалека — в отношении зрения.
6 дроги. Здесь слово «дроги» может означать либо «старомодный экипаж» в общем смысле, либо, как я полагаю, — самодельную простую повозку, без рессор, которой русский помещик пользовался так же, как английский сквайр своей охотничьей тележкой или коляской с местом для собак под сиденьем.
7 Поступком… таким. Вообще «поступок» — синоним слова «действие», однако в данном контексте (т. е. в смысле повторного действия) это слово ближе к понятию «поведение».
10 Либеральная мысль восемнадцатого века искала прибежище в масонских организациях. Провинциальный помещик был склонен считать франкмасона революционером. Масонские ложи были запрещены в России весной 1822 г.
В зачеркнутом черновике (2369, л. 24 об.) вместо «фармазон» читаем «либерал», слово «либерал» восстановлено в первой беловой рукописи этой главы.
Слово «фармазон» (вульгаризм того времени от «франкмасона» или «масона») — происходящее от французского «francmaçon», употреблялось в смысле «дерзкий вольнодумец».
10–11 … красное вино. Очевидно, подразумевается, что Онегин предпочитает бокал заграничного вина стопке отечественной благословенной водки. Однако, возможно, понимание слова «одно» не как «только», а как «неразбавленное»:
В те времена только пресыщенные петербургские франты, а не провинциальные пьяницы, разбавляли свое вино. По-видимому, Онегин, подобно Пушкину, перешел с шампанского на бордо (см. главу Четвертую, XL VI).
— антологических стихах 1833 и 1835 г. («Юноша! скромно пируй…», «Что же сухо в чаше дно?»); а сам, как Байрон в белый рейнвейн, добавлял в шампанское сельтерскую воду. Согласно свидетельству Веллингтона (1821), записанному Сэмюелем Роджерсом в его «Воспоминаниях» (1856), Людовик XVIII смешивал шампанское с водой.
14 Провинциальные консерваторы считают Онегина чудаком; на самом деле его эксцентричное чудачество (байроническое настроение, метафизический культ Наполеона, французские фразы, английская одежда, поза бунтаря, восходящая скорее к Вольтеру, чем к «бунту», и т. д.) весьма характерно для того круга, условностям которого он привержен столь же крепко, как и презираемые им обыватели — условностям своего более широкого круга. В недалеком прошлом советские идеалисты весьма идеализировали идеологию Онегина. Вот почему я в своем комментарии не стал рассматривать Онегина как «реальное» лицо.
Возникает вопрос, не таится ли в глубине призматического сознания Пушкина замечательная история о попытке в 1819 г. декабриста Ивана Якушкина улучшить условия существования крестьян в своем имении (в Смоленской губернии). (Возможно, Якушкин говорил об этом Пушкину в 1821 г.). Якушкин в пишет в своих воспоминаниях (1853–55. «Избранные… произведения декабристов», ред. И. Щипанов. Ленинград, 1951, I, 115–17), что соседи считали его «чудаком» — таким словом назван и Онегин (см. также коммент. к главе Десятой, XVI).
VI
5 Ленский. Третий главный мужской персонаж в романе. В этих строфах восемнадцатилетний Ленский завязывает более тесные дружеские узы с двадцатипятилетним Онегиным, чем двадцатилетний Пушкин в главе Первой; но, с другой стороны, этот наивный энтузиаст, которого Онегин одарил большей привязанностью, нежели Пушкина, сильнее отличается от Онегина, чем Пушкин, который столь же опытен и разочарован, как и Онегин. Оба, Ленский и Пушкин, лучше понимают поэзию, чем Онегин; однако Пушкин в свои восемнадцать (в 1817 г.) был несравненно лучшим поэтом, чем Ленский теперь (в «1820 г.»), невзирая на их увлечение модной французской элегией, офранцуженным «Оссианом» и переводами Жуковского и мадам де Сталь из немецких поэтов. Онегин выработает в себе покровительственное отношение к Ленскому, поочередно впадая то в снисходительность, то в подшучивание; Онегин и Пушкин, несмотря на разницу лет, встречаются на равных; и если Онегин выступает учителем Пушкина по части байронической меланхолии, то Пушкин может научить его многому в отношениях с женщинами, чего не найдешь и у Овидия.
Имя Ленский (происходящее от названия реки в восточной Сибири) уже использовалось ранее. В первом издании (апрель 1779 г.) эпической поэмы Михаила Хераскова (1733–1807) «Россияда», чудовищно скучном собрании псевдоклассических банальностей (но считавшейся современниками бессмертной), один из приближенных царя Ивана был злодей по имени Ленский. В одноактной комедии Грибоедова и Андрея Жандра (1789–1873) «Притворная неверность», представляющей собой переработку одноименной пьесы (1768) Никола Тома Барта, впервые поставленной 11 февр. 1818 г., среди русских имен, заменивших французские, встречается имя Ленского (этот Ленский — веселый молодой человек, и его друг разыгрывают старого волокиту, заставляя своих возлюбленных прикидываться влюбленными в него).
6 О Геттингенском университете (в городе с тем же названием в провинции Ганновер на северо-западе Германии) с симпатией упоминается в письме поэта Батюшкова к Александру Тургеневу (выпускнику Гетгингена) от 10 сент. 1818 г., отправленному из Москвы в С. -Петербург: «Сверчок [32] что делает? Кончил ли свою поэму [ „Руслан и Людмила“]? Не худо бы его запереть в Геттинген и кормить года три молочным супом и логикою… Как ни велик талант Сверчка, он его промотает, если… Но да спасут его музы и молитвы наши!»
Александр Тургенев (1784–1845) содействовал зачислению Пушкина в Лицей в 1811 г., и именно он сопровождал гроб Пушкина из Петербурга в Святые Горы (Псковской губернии) в феврале 1837 г.
Любопытно заметить, что вымышленный Владимир Ленский был вторым студентом Геттингенского университета, ставшим другом Онегина: первым был Каверин (глава Первая, XVI, 6; см. коммент.), который, как бывало в те времена, окончил учение там в семнадцать лет, в возрасте Ленского.
Наречие «прямо», приложенное к «геттингенской», — слабая позднейшая доработка. В обоих отдельных изданиях главы Второй (1826,1830) было «душой филистер геттингенский» вместо окончательного «с душою прямо геттингенской». Рецензируя Вторую главу, Булгарин отметил в своей «Северной Пчеле» (СXXXII, 1826), что «филистер» на студенческом жаргоне означает «горожанин», не имеющий отношения к университету, тогда как Пушкин, который, кстати, делает ту же ошибку в письме от 7 мая 1826 г. к Алексею Вульфу, студенту Дерптского университета, имел в виду слово «бурш» или «Schwärmer» , обозначавшее студентов. Если бы Пушкин был склонен принять совет этого критика, он, может быть, изменил бы строку и написал: «Душою швермер геттингенский», — и тогда восторг Булгарина не знал бы предела. К сожалению, наш поэт не возвратился к своему черновику (2369, л. 25 об.) и первому беловому варианту: «…школьник геттингенсюй» («геттингенской» — старая форма окончания именительного падежа мужского рода, совпадающая с окончанием творительного падежа женского рода).
7 полном. Прилагательное «полный» часто используется поэтами, чтобы заполнить середину строки (как здесь) или чтобы закончить ее. Женская предикативная форма «полна» рифмуется легко, а мужская предикативная форма — это единственная рифма к «волн» и «челн». «Полная луна» — полностью видимый диск луны.
–9 Поклонник Канта. Германии туманной. Кроме переводов и переделок из немецких писателей Жуковским и другими, знакомство Пушкина с немецкой литературой было почти всецело основано на книге мадам де Сталь «О Германии» (весьма посредственное сочинение, которое она написала в соавторстве с добропорядочным, но бесталанным Августом Вильгельмом Шлегелем в 1810 г). Такие строки из этой книги (том X Полного собрания ее сочинений, 1820–21), как «Les Allemands… se plaisent dans les ténèbres» (ч. II, гл. 1), «[ils] peignent les sentimens comme les idées, à travers des nuages» (ч. II, гл. 2), «[et ne font] que rêver la gloir et la liberté» (там же) (ср.: глава Вторая, VI, 11: «вольнолюбивые мечты»), так же как и «sentiments exaltéz» (ср.: глава Вторая, IX, 12: «возвышенные чувства»), которые она приписывает поэзии Виланда (ч. II, гл. 4), или «enthousiasme vague» «неясный восторг»>, усматриваемый ею у Клопштока (ч. II, гл. 5), — вот материал, из которого создает образ мыслей Ленского его творец. Как видно из дальнейшего, поэзия и язык Ленского зависят от второстепенной французской поэзии в такой же мере, как и от французских и русских переводов Шиллера.
То, что Ленский почерпнул из Канта, можно обнаружить в той же «О Германии» (ч. III, гл. 6. Сочинения, т. XI): «[Кант] ставит [чувство] на первое место в человеческой природе… чувство истинного и ложного, по его мнению, есть первичный закон сердца, как понятия пространства и времени — первичны для мышления». И далее: «[Из] приложения чувства, бесконечного к изящным искусствам, должен родиться идеал, то есть прекрасное, полагаемое… как воплощенный образ того, что представляет себе наша душа». Существительное «идеал» станет последним словом последнего стихотворения, за которым бедняга Ленский заснет в последний раз перед своей дуэлью в главе Шестой. Любопытно, что это слово — главное в последней строфе последней главы «ЕО».
11 Вольнолюбивые. «Чаадаеву», 1821, строка 82), заметил в письме к Николаю Гречу (21 сент. 1821 г., Кишинев), что он хорошо выражает французское «libéral». Рифма «плоды — мечты» плохая.
13 восторженную. Ср.: Руссо. «Юлия». Второе предисловие: «…une diction toujours dans les nues» .
14 В те времена носить волосы до плеч вовсе не было признаком женоподобия юноши.
Источник
